|
28 Вот все сошлось, удача улыбнулась Насте на сей раз – Миша сдержал обещание и привел ее на вечеринку, а Василий не возражал против ее вечернего моциона, так внезапно наметившегося после телефонного звонка. Настя сидит в ресторане, потягивая золотистое вино, но грусть ее не рассевается – она понимает, что пришла зря, что Миша общается с ней только из дружеской вежливости, а остальные сотрудники его конторы вообще не обращают на девушку внимание. Виктор занят своими делами, даже на отдыхе погружен в рабочий процесс, у него часто звонит телефон, он отвечает энергичным, несколько раздраженным тоном, а Настя пытается уловить сквозь музыкальные потоки, льющиеся от ансамбля, играющего на небольшой сцене, оттенки голосов звонящих Виктору людей – не женщина ли? Ревность тем мучительнее, чем неуверенней себя чувствует влюбленный. Тот, чьи позиции крепки, может снисходительно относиться к флирту предмета вожделения. Настя же не имела никаких шансов на взаимность, потому ревновала чуть ли не до слез – к сотрудницам Виктора, к его телефонным разговорам, к неизвестности, в которую была погружена его жизнь. Только пепел знает, что значит сгореть дотла. Только невыраженное настолько болит и требует слов. Высказанное же обретает другой смысл. И все так же Настя не могла с ним заговорить, и все так же чувствовала свою неловкость и косноязычие. Только несколько фраз ни о чем, брошенных невпопад, только короткий танец, на который она сама же его и пригласила, опередив смазливенькую секретаршу, только взгляды украдкой и тяжелые вздохи без числа. Настя вернулась домой ближе к полуночи, апатичная и унылая. Василий еще не спал, однако от общения с девушкой увильнул, хотя и не погрузился в привычное отупение с бокалом коньяка. Было видно, что в нем происходит какая-то борьба. После давешнего рассказа о Заре-Зарянице и Полковнике, мужичина чувствовал раздражение к Насте, которое возрастало при воспоминании о ее дружеском и нежном участии. Несомненно было то, что он оживал и оттаивал, он больше не грезил о самоубийстве. Так что та необходимость, из-за которой он предложил Насте совместную жизнь, отпала, а написание совместной книги о богах – мотив, который он озвучил Насте для того, чтобы она осталась с ним… В ненаписанных книгах и несыгранных песнях больше смысла, чем в раздавленных неясными значениями словах. Пусть боги живут там, где им и предназначено, а не на страницах книги. И снится Василию, что его должны казнить через утопление. Причем топить собираются в Обводном канале. Только канал без набережной. Очень мелкий и вода затхлая. А на мосту висит несколько плакатов, предписывающих, что делать осужденным перед казнью. Среди этих предписаний такие: "Прочитать проповедь окружающим", "Послать всех нах…", "Сказать емкий и меткий афоризм или цитату, надлежащую случаю". Он видит, как под водой проплывают два аквалангиста, которые должны его удерживать на дне, чтобы он не всплыл, потому что там мелко. Василий стоит в обреченном состоянии и перед тем, как проснуться, кричит: "Яду мне, яду!" — 34 —
|