|
Долго так тянулось. Ни год, ни век, а долгое всегда. Только однажды не выдержала ведьма, вышла на крутой берег реки и закричала: – Я не могу больше быть одна! Приди ко мне, долгожданный, судьбой обещанный. Принеси Свет и проводи со Светом да с миром в последний путь. Покричала, поплакала да домой пошла. Входит в избушку, а там чужой. Ох… да чужой ли? Сидит за столом, светится, лица не разглядеть. – Пришел? Долго же я ждала тебя… – Пришел. Нельзя было раньше. И не говорили больше. Не нужны слова. Кажется, будто никогда не разлучались. Еще с тех пор, как придумала она себе друга неразлучного в своем далеком одиноком детстве, так с тех пор и жили рука в руке. Да, именно так, держась за руки, стали они жить в избушке вместе. Много разговоров было. В основном‑то ведьма говорила, намолчалась за долгую жизнь. О мудростях своих забыла, заговоры да отвары из головы вылетели, как девчонка малая, нарадоваться не может, что друга обрела. Стали они понемногу в город выходить. Как жили, так и выходили, рук не разнимая. Люди их неприветливо приняли. Вот еще. Была одна отшельница лесная, всем вокруг как бельмо на глазу, теперь их двое стало. Чужие, чуждые… Ведьма мучилась, в комок сжималась, отказывалась из избушки выходить. Да только ее новый друг будто и не чувствовал колких да косых взглядов. Все тянул ее в люди да старое правило напоминал. «Тот, кто придумал все это, любит тебя, значит, ты должна любить людей». – Но как же мне любить их? Ведь они не отвечают мне любовью! Да и Тот… Я не чувствую больше его любящего присутствия в моей жизни. Разве должна я следовать старому правилу, если Он уже не любит меня. Не любит меня… ТАКУЮ. – А ты посмотри Ему в глаза, протяни руки… – Нет! Не протяну руки – мне страшно, не посмотрю в глаза – боюсь увидеть в них, что разочаровала Его окончательно, что ТАКАЯ я не нужна Ему. – Какая – такая? – Не станут люди зря отворачиваться. Не отводили бы глаз от моего лица – не будь оно гадким, не прятали бы рук от рукопожатия – не будь мои руки грязны! – А хочешь ли ты смотреть смело в глаза Ему, а значит, и людям, протянуть Ему раскрытую ладонь и пожать руки всем Его детям? – Хочу, – зарыдала горько ведьма, – но это невозможно… Я слишком плохая. Новый друг взял ее за руку, как маленькую, несмышленую девочку, и повел, слепую от слез, по незнакомым ей ранее лесным дорогам. Шли они ни долго – ни коротко, в мгновение одно, длиннее жизни тянувшееся, пришли на луг широкий. Никогда не была тут ведьма, только показалось ей это место с детства родным и знакомым. — 37 —
|