Шаманы, целители, знахари

Новорожденный чуть было не умер по причине этих родовых осложне­ний, но выжил, хотя и был слепым первые шесть месяцев своей жизни, а в первые годы предпочитал тенистые места и темноту. Хотя его необычные способности стали заметными только после несчастного случая, его роди­тели и друзья говорят о нем как о своеобразном ребенке, который всегда был один и видел вещи, остававшиеся невидимыми для других.

Вуаль вокруг головы младенца врачи смогли удалить спустя несколько часов после рождения, операция на глазах оказалась успешной лишь через 6 месяцев, однако у Хуркоса всю жизнь были проблемы со зрением.

После падения с лестницы Хуркос без сознания находился в больнице и не помнил многие вещи. Забылись имена, даты и лица, членов своей семьи он узнавал лишь по голосам. И сегодня он не запоминает никаких имен и телефонных номеров, в том числе и свои собственные. Случай, с ним про­исшедший, он описывает следующим образом:

«За то мгновенье, пока я летел вниз, у меня перед глазами за несколько секунд прошла вся моя жизнь — и внезапно все потемнело. Позднее мне опять захотелось туда, откуда я пришел и где было так прекрасно. Там были замечательные цветы и музыка, и все было совсем по-другому. Даже тюль­пан выглядел иначе, гораздо прекраснее, чем обычный тюльпан. Да, я ви­дел цветы и горы, фантастические горы» (218).

Его предсмертное переживание обнаруживает характерный ретроспек­тивный взгляд на прожитую жизнь: ощущение внезапной темноты, в кото­рой обнаруживается движение по туннелю, и затем вид сияющего ландшаф­та, описание которого мы так часто находим.

Хуркос услышал странные звуки, ему казалось, что он лишился соб­ственного сознания, он увидел картины и услышал голоса, от которых стре­мился всеми силами освободиться:

«Когда я прикоснулся к кувшину с водой у моей постели, я услышал звуки. Когда я схватился за стену, я одновременно услышал звуки и увидел различные вещи. Иногда я прикрывался подушкой, чтобы ничего больше не видеть и не слышать, но звуки и картины вновь проникали ко мне. Даже когда я спал, мое сознание отправлялось к тем местам, которых я до того никогда не видел...» (46).

Сам того не желая, он видел будущее людей, что приводило его в особое беспокойство. Свою тогдашнюю жизнь он описывает как кошмарный сон, а себя самого после несчастного случая описывает как некоего субъекта, имеющего два мозга, свой собственный и чужой. Окружавшим его также бросилась в глаза эта перемена личности:

«Я вспоминаю, что, когда падал, я не хотел умереть. Затем внезапно все стало черным. Когда я пробудился, я лишился собственного сознания. Так я приобрел свой новый дар. Внезапно я почувствовал, что обладаю созна­нием другой личности. Мои отец и мать полагали: «Он уже не прежний Петер», и говорили: «Он умер и вернулся, обладая двойным сознанием» (13).