Шаманы, целители, знахари

Когда мы говорим о том, что произведения искусства, прекрасная му­зыка или красоты природы нас «очаровывают», мы не думаем буквально о «чародее», который ассоциируется у нас лишь с негативными эмоциями и который способен вызывать у других людей галлюцинации, пробуждать иллюзии и ложные состояния сознания. Точно так же забыто нами перво­начальное значение новоанглийского слова «witch», «мудрый», Современ­ная история отняла у нас не только способность очаровывать естественными ритмами и чудесами человеческого бытия, но исказила роль «чародея», истинного психотерапевта, святого мага, превратив его в нега­тивную противоположность самому себе. Понятие «чародей», «колдун» из-за негативного отношения в обществе стало восприниматься как нечто примитивное и злое, воплощающее абсурд, стало благодатной почвой для инквизиторских теорий церкви и науки. Несмотря на просветительскую ориентированность современных теорий, они не рискуют выйти из нака­танной колеи исторической дискриминации и когда начинают сами ощу­пью продвигаться, то часто это заканчивается скачком совсем в другую сторону — к романтическому прославлению примитивного естественно­го существования или к наделению проявлений шаманской магии особым символическим смыслом.

В наших западно-европейских сказках, легендах и мифах чародей свя­зан, как правило, с темной стороной магии. И в отторгнутых родовых куль­турах, утративших мудрость традиций и связь с природным космосом, ис­кусство черной магии берет верх, а целители и религиозные лидеры гибнут. Так, например, многие представители гавайской культуры вспоминают еще сегодня об Ана-ана, злом колдуне; коренное население в союзе с этнологами и американскими завоевателями видит в прошлых религиях лишь дурное. Этнологи, собирающие мнения простых людей и получающие подтвер­ждения своим ожиданиям по поводу разложения культуры, радуются той прочности, которой отличается их теоретическое здание. Но ограниченно­сти, которая лежит в основе их воззрений, они не признают. Сначала за­падная культура грубо разрушает местные традиции и низвергает мудрый опыт и самих духовных вождей, чтобы освободить поле деятельности сле­дующим этнологам, которые, утверждая своими действиями духовный им­периализм, уже на бумаге увековечивают идею примитивизма и отсутствия Культуры народа племени. Таким образом, этнологи упустили возможность Изучить принцип действия магии, жизнь чародея и используемые им психофизические приемы, а также возможность, в случае необходимости, использовать их на себе. Поэтому и от них мы получаем изображение других куль­тур, которое столь же незаконченно и искаженно, как и теория ученых. Редко встречается достойное внимания читателя описание черной магии, ее приемов и теоретических принципов. По этой причине мы должны до­вольствоваться теми историями, которые, к сожалению, едва ли приоткры­вают нам доступ к внутренним приемам тренировки психики и трансфор­мации энергетических и психических процессов. Такого рода истории о чудесах, — а именно так они воспринимаются, так как мы не занимаемся изучением стоящих за ними принципов трансперсонального, — заслоняют собой мир истинной магии, возможностей сознания и законы духовного уровня психики.