Селестинские пророчества

К счастью, никто меня не заметил. Когда колонна скры­лась, я заполз за толстое дерево. Руки дрожали. От ощущения душевного мира и сопричастности природе ничего не оста­лось, прежний страх снова сковал движения.

Наконец, я снова вскарабкался на дорогу. Снова послы­шался шум машин, снова я бросился с дороги вниз. На этот раз проехало два джипа. Меня тошнило.

Больше я на главную дорогу не вернулся. Вместо этого, я осторожно пробрался по склону назад, к оставленной поза­ди дороге в долину. Но и на нее я побоялся выйти. Ловя каж­дый звук, я решил пробираться в долину лесом, вдоль Доро­ги. Мое тело снова было сковано тяжестью, движения давались с трудом.

Что же я наделал, спрашивал я себя, зачем я потащился на эту дорогу? Должно быть, я был одурманен эйфорией, последовавшей за пережитым шоком и неожи­данным спасением. Опомнись, вернись-ка к реальности, приказал я себе. Осторожность прежде всего! Любая ошиб­ка может стоить тебе жизни.

И тут я замер на месте. Впереди, в нескольких десятках метров перед собой, я увидел того самого священника. Он сидел под сенью большого дерева, окруженного скалами. Я уставился на него. Он открыл глаза, и наши взгляды встре­тились. Я вздрогнул. Он улыбнулся и жестом пригласил меня подойти.

Я нерешительно подошел. Он сидел не двигаясь — худой, высокий, лет пятидесяти, с коротко остриженными темны­ми волосами и карими глазами.

— По-моему, вам нужна помощь, — произнес он. Его английский был превосходен.

— Кто вы? — спросил я.

— Меня зовут отец Санчес. А вас?

Я назвался, сказал, кто я такой и откуда. Ноги не держали меня. Я опустился на одно колено, потом сел.

— Вы имеете отношение к тому, что случилось в Куле?

— А вам что об этом известно? — Я решил проявить осторожность. Можно ли ему довериться? Я не знал.

— Я знаю, что кое-кто наверху сильно разгневан. Они не хотят, чтобы о Рукописи знали.

— Но почему?

Он встал, глядя на меня сверху вниз.

— Может быть, вы пойдете со мной? До нашей миссии каких-нибудь полмили. У нас вам ничего не угрожает.

Я понимал, что выбора у меня нет. С трудом поднявшись на ноги, я кивнул. Мы медленно зашагали по дороге. Его речь была вежли­ва и нетороплива, каждое слово обдумано.

— Солдаты ещё ищут вас? — спросил он среди разговора.

— Не знаю.

После недолгого молчания он задал еще один вопрос:

— Вы ищете Рукопись?

— Уже нет. Сейчас у меня одна задача: остаться в живых и вернуться домой.

Он сочувственно покивал. Я начинал проникаться к нему доверием. Его заботливость и доброта располагали к нему. Он напомнил мне Билла.