|
Прикосновение мальчика проникло в него, и он испугался глубине его любви. Он почувствовал, что душа мальчика открыта и что теперь ребенок чувствует себя счастливым и сильным. Он не мог в это поверить, но это было так. Его униженное внутреннее «я», которое он всегда оскорблял и поносил и от которого всегда так хотел избавиться, было полно любви, которую он всегда так искал. Он всегда думал, что, когда он наконец освободится от «ребенка в себе», все наладится и станет хорошо, однако на самом деле все было наоборот. Именно этот ребенок и был ключом к тому, чтобы исцелить свою душу. Больше это видение его не посещало. Двадцать лет назад, когда я еще занимался психотерапией, я помню, как мне приходилось соприкасаться с внутренним образом «чудовища», которое вроде бы и не было мной, но все-таки что-то подсказывало мне, что это не так. У меня остался образ этого монстра, очень страшный и нелепый. Я пробовал бороться с ним и отогнать его от себя, но чем больше усилий я тратил на это, тем больше и свирепее он становился, увеличиваясь пропорционально силе моего сопротивлению ему, – очевидный знак того, что это отражение моего ума, хотя тогда я этого еще не понимал. Человек, который в то время работал со мной, предложил мне отказаться от привязанности к борьбе с ним, прекратить отгонять его и открыться ему. Это было мне страшно и неприятно, и я пытался уклониться от этого, хотя и понимал, что это будет правильным решением. Однако по мере того как я перестал бороться с этим монстром и смог выносить его присутствие, то ли он стал уменьшаться, то ли я – увеличиваться, но он становился для меня все менее и менее страшным. Когда я от всего сердца принял его и открылся ему, он превратился в любящего и полного сочувствия учителя, «проводника», готового вести и наставлять меня. Я понял, что это чудище было моим отражением в пору эмоционального срыва, когда я все свое время посвящал другим и совершенно не заботился о себе. Будучи морально и физически истощенным, я отдалился от своей семьи, потому что чувствовал, что не могу дать им то, что они ждут от меня. Я совершенно потерял терпение, их запросы стали для меня невыносимы. Чудовище научило меня, что если я смогу принять свое измученное «я», оно превратится в нежного и совсем не страшного советчика и учителя. Женщине, работающей над тем, чтобы отказаться от своей нынешней самооценки, было видение, как она цепляется кончиками пальцев за край обрыва, но не может удержаться и соскальзывает все ближе и ближе к пропасти. Ей было очень страшно. А над собой она видела своих родителей, дедушку и бабушку, которые, как обычно, критиковали ее: «Возьми себя в руки!», «Хватит быть такой безответственной!», «Ты никогда ничего не сможешь достичь!», «Никто тебя не полюбит». Она смогла понять, что все еще цепляется за старую систему ценностей, в которой считала себя недостойной похвалы и любви, что отражалось в образе ее родственников. Она верила, что избавление от привязанности к этой своей личности (к камню на краю обрыва) равнозначно смерти, и полагала, что все ее отношения с семьей и друзьями разрушатся. От этой мысли ей становилось страшно. Я предложил ей поработать над тем, чтобы перестать убегать от себя, испытывающей страх. Когда она смогла бесстрастно наблюдать за собой, висящей на краю пропасти, то вошла в этот образ, отпустила «камень», упала, но чудесным образом не разбилась. Напротив, она вошла в состояние расширенного сознания, радостное и свободное. Ее «я», наполненное страхами, исчезло. Ей было очень хорошо, но отсутствие привычного ощущения себя пугало ее. Отказ от своей старой личности и ощущения нового «я», неограниченного и полного радости, одновременно и привлекали, и отпугивали ее. Остающийся страх мешал ей полностью погрузиться в новую себя, свободную и радостную, но семена будущего преобразования уже были посеяны и пошли в рост. — 74 —
|