|
индоевропейских племен и возникновение на общей некогда основе самостоятельных народов с самостоятельными языками, но эти новые этнические и языковые образования не столь далеко отстоят от некогда общего источника знаний и верований. В Авесте сформулированы следующие вопросы: "Кто (является) первоначальным творцом Истины? Кто установил путь солнца и звезд? Кто (тот), благодаря которому луна прибывает и убывает? ...Кто поддерживает снизу землю и облака от падения, кто (поддерживает) воды и растения? ...Какой умелый (мастер) создал свет и тьму, какой умелый (мастер) создал сон и бодрствование?" Эти вопросы из недошедших частей Авесты, известных историкам по более поздним пехлевийским текстам52. Как отвечали древние индоарии на занимавшие их вопросы, видно из их священной книги -- Ригведы. Не было не-сущего, и не было сущего тогда. Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Что двигалось туда и сюда? Где? Под чьей защитой? Что за вода была -- глубокая бездна? Не было ни смерти, ни бессмертия тогда. Не было ни признака дня (или) ночи. Дышало не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно, И не было ничего другого, кроме него. В мировоззрении древнего человека Вечно-космическое постоянно сливалось с Бренно-повседневным. Дикие -- с точки зрения современного понимания -- обычаи переплетались с возвышенными и вдохновенными знаниями о Вселенной, кодировались в устойчивых образах и символах для передачи от поколения к поколению. В данном плане показательна судьба одной совершенно нетипичной для славянских традиций "людоедской песни", уцелевшей несмотря ни на какую политическую, идеологическую и морально-этическую цензуру и какими-то неисповедимыми путями дошедшей практически до нынешних времен. Записанная и — 319 —
|