|
самые общие признаки". Гольдмунд: "Любой умный ребенок делает то же самое. Он узнает короля по взору или манере держаться. А говоря короче, вы, ученые, высокомерны, вы всегда считаете нас, других, глупее. Можно без всякой науки быть очень умным". Нарцисс: "Меня радует, что ты начинаешь это понимать. А скоро ты поймешь также, что я не имею в виду ум, когда говорю о различии между тобой и мной. Я ведь не говорю: ты умнее или глупее, лучше или хуже. Я говорю только: ты - другой". Гольдмунд: "Это нетрудно понять. Но ты говоришь не только о различиях признаков, ты часто говоришь о различиях судьбы, предназначения. Почему, например, у тебя должно быть иное предназначение, чем у меня. Ты, как и я, христианин, ты, как и я, решил жить в монастыре, ты, как и я, сын нашего доброго Отца на небесах. У нас одна и та же цель: вечное блаженство. У нас одно и то же предназначение: возвращение к Богу". Нарцисс: "Очень хорошо. По учебнику догматики, один человек и впрямь точно такой же. как другой, а в жизни нет. Мне кажется, любимый ученик Спасителя, на чьей груди Он отдыхал, и другой ученик, который Его предал, имели, пожалуй, не одно и то же предназначение". Гольдмунд: "Ты просто софист, Нарцисс! Таким путем мы не станем ближе друг другу". Нарцисс: "Мы никаким путем не станем ближе друг другу". Гольдмунд: "Не говори так!". Нарцисс: "Я говорю серьезно. Наша задача состоит не в том, чтобы сближаться друг с другом, как нельзя сближать солнце и луну, море и сушу. Наша цель состоит не в том, чтобы переходить друг в друга, но узнать друг друга и видеть и уважать в другом то, что он есть: противоположность другого и дополнение". Пораженный Гольдмунд опустил голову, лицо его стало печальным. Наконец он сказал: "Поэтому ты так часто не принимаешь мои мысли всерьез?" Нарцисс помедлил немного с ответом. Затем сказал ясным, твердым — 34 —
|