|
Москвичи тоже вшивают шариковые клапаны. Говорят, хорошо. Нас уже далеко обогнали. Нужно выступить на сессии, рассказать о нашем провале. Неприятно будет, но деться некуда, придется. А клапаны вшивать и дальше, если есть прямая угроза для жизни. Вставай, пойдем. Как ни откладывай, встречи с Симой не миновать. У Виктора сегодня опыт в камере. Зайти посмотреть. Прошлые были очень интересны. Отек легких снимает как волшебной палочкой. Посмотрим, что будет с кровотечением и шоком. Пока все идет, как предполагали. Может быть, расплатимся камерой? За клапаны. Позвонить Ирине? Поговорить о Саше? Как‑то приходила счастливая. Но это давно. Он тогда хорошо себя чувствовал. Не хочется звонить, не хочется разговаривать. Нужно. Все нужно. Позвоню. Где‑то есть номер, записан. — Мне нужно Ирину Николаевну. Ах, это вы сами? Михаил Иванович говорит. Мне бы нужно повидаться с вами. По поводу Саши, конечно. Приедете? Отлично. Подниметесь прямо в кабинет, без халата, через служебный вход. «Приедет с удовольствием». Тревожится. Я ничего не знаю: или конспирация, или все кончилось. Пойдем. Сначала к Симе. Она на втором этаже. Спускаюсь по лестнице. Слышу обычный шум клиники. Привыкли и не замечаем трагедий. Не нужно быть очень чувствительным. Нет, нужно. У входа в операционную движение. Везут больного на операцию. Мария Васильевна будет оперировать с АИКом. Ожидается большой дефект межпредсердной перегородки. Уже заранее дрожала: «Вы, пожалуйста, никуда не уходите...» У нее есть чувство ответственности. Пожалуй, с избытком. Переходит в трусость. Мальчик спит. Детям дают много снотворных и перед наркозом — премедикация[27]. Дима его сопровождает. Сказать что‑нибудь? — Ну что? — Все в порядке. Вот и хорошо. С врожденными пороками в общем наладилось. Не с гарантией, но умирают немного. Правда, самых тяжелых не оперируем. Научились отбирать. Откладываем: «Будет камера, тогда привозите». Сколько надежд мы возлагаем на эту камеру! Если половина оправдается, так и то умирать будут вдвое меньше. Теоретически просто никто не должен умирать, потому что если сердце и легкие вдвое хуже работают, так в камере и того достаточно. А потом обязательно разработаются. Выиграть время. Хватит о камере. Иду по коридору, нужна шестая палата. Больные ходят стайками: тревожный момент — отправляют друзей на операцию. В больнице несчастье быстро сближает. Три‑четыре часа будут ждать, места не находить, пока не вывезут из операционной: «Живой!» Прибавляется уверенность для себя. «Все будет хорошо, они умеют!» — 131 —
|