Мемуары На Камнях

…Люди слишком заняты копошением в своих муравейниках, слишком заплетены в натужные обморочные игры, слишком увлечены пожиранием-потреблением всего, до чего могут добраться. Но… но ведь кому-то же надо и работать! За всех, для всех… для всего. Что поделаешь, если все остальные так заняты, что им недосуг задуматься, а задумавшись – приблизить, ну хоть на чуть-чуть, - СЧАСТЬЕ… БЕСКОНЕЧНОЕ СЧАСТЬЕ В БЕСКОНЕЧНОСТИ.

БОГ – во всём, в каждом. Но не каждый позволяет себе слышать ЕГО, а уж тем боле – слушать… Люди во многом себе разрешают прикасаться к имени БОГА: выпрашивать, клянчить, жаловаться, ругать, умолять, обвинять, требовать благословения… а зачастую и попросту – присваивать себе право определять и судить от ЕГО имени! А вот задуматься над тем, что ОН нуждается в помощи и благословении куда больше, чем все мы, вместе взятые, - куда там!..

…Случается, что во время проведения Больших Зеркальных Мистерий – Мастера гибнут. В физическом смысле. Но, разумеется, рождаются вновь, - по-прежнему: Мастерами ОЭМНИ.

……….

Очень важной составляющей подготовки к прохождению витков Мистерии – и Большой и Малой – является работа с пряжей: активными, генерирующими миры сгустками, имеющими условно-конкретное орамье той или иной формы. Я называл их всегда метафиксациями. Это могут быть стихи, живопись, музыка… Не любые – нет! – живые.

То, что в нашем бытийностном слое-объёме называется Искусством, возникло как побочное – и довольно чахлое… – ответвление некоторых практик ОЭМНИ. Увы, проблески подлинного сверкания, от века к веку, становятся всё более и более редкими в Искусстве. Трудно прижиться в цветочном горшке отломанной от дерева ветке, почти невозможно. А что же делаем мы?.. Вместо того, чтобы дать себе трезвонный отчёт в её усыхании, схватиться за голову, принять хоть какие-то меры, - делаем вид – чего там… – что всё вполне чудесно: нет листочков? – начеканим из золота, из серебра, да приклеим-повесим… кора стала отваливаться? – подвяжем, прилепим, подкрасим-расцветим… Ох... Впрочем, вполне закономерно: от того, кто отламывает, игнорируя сиротство и боль, частичку живого – другого и ждать не приходится.

В своих проброждениях Миша, - и не только он, - часто, но – незаметно, неявно, идёт на контакт с поэтами, художниками, музыкантами. Реже – с представителями театральных форм. И – случается! – находит живую сверкающую пряжу. Не часто, конечно, совсем не часто… Практика метафиксаций уже сама по себе обратилась затерянным в травах высоких ручьём, бывшим когда-то лежавшей-бегущей по тому же самому месту полноводной рекой. Но ведь он опять может стать рекой, это возможно! С теми, кто был рядом, я занимался – в «Трагиконе», в общине – азами этой практики. Я убедился: дух, даже изначально отчуждённый и слабый, очень чутко реагирует на подлинное сверкание, жадно тянется к нему… но только – с трудом пропитывается, - очень уж ссохлось всё… И именно поэтому, без изначального вхождения в пространство метафиксаций – вхождения тончайшего, в унисон – взлёт по виткам Малой Зеркальной Мистерии попросту невозможен. А в Большой – это лекарство для повреждённых нитей; куда без него?..