|
я им говорю… а они ухмыляются – даже смеются! – широко распахивая многозубые пропасти ртов. а они ухмыляются, и всплёскивают руками, и раскачиваются всем телом. я им говорю: - «…ночами… ночами… ночные облака – проплывая мимо – не принимают никаких причудливых обличий; они остаются теми, кто они, собственно, и есть: Удивительными Существами. им ничего не стоит взять тебя на руки и унести на край света. им ничего не стоит душу твою отмыть от горечи и убрать из сердца стрелу. облака проносятся над тобой – вместе с тобой, - проносятся, исцеляют, переполняют пушистостью драгоценной! облака…» я им говорю… а они хохочут, повизгивая да по полу ножищами топоча заливисто и безоглядно. я им говорю: - «…море – это одеяло. достаточно поверить в него, завернуться, закутаться, замотаться – и чудесные сны (приходящие ниоткуда… но – приходящие! приходящие!) станут плоть от плоти твоей. это может послужить началом невиданных ураганов; ураганов, не несущих беды, чистых, осиянных любовью!..» я им говорю… а они катаются по полу в истерике громкогласой, судорожье животов приминая пляшущими руками. а они говорят: - «ну, насмешил! ну, уважил! не мало ещё дураков по земле гуляет, но этот – из самых забавных!» и ещё: - «довольно! – кричат, - потешил, и – хватит. да ведь что же это: так-то и всех переморишь! довольно, - шумят, - придурью нас мурыжить! дай отдохнуть, а то и вправду подохнем!»… - я выхожу на улицу. я иду по бульвару-странице… к облаку руки протягиваю… прижимаюсь щекою к морю… я проплываю чем-то бесплотным, невидным, неявным… но – прикасаюсь, - прикосновенье так долгожданно! 19 …по серёдке, по самой серёдке, где ветер и сахар… где сладость не имеет ступенчатости, но – вся, сразу… где сразу всего не истратить, не избыть, не покинуть спиною… — 163 —
|