Кто мы?

Во время Великой Отечественной войны многие из военнослужащих не хотели убивать, но убивали (убивали врагов), так как понимали необходимость этого (осознанная необходимость). И это не исковеркало их психику. В большинстве своем они не стали более жестокими. Многие из них, вернувшись к мирной жизни, стали даже более добрыми и отзывчивыми. Нечто противоположное наблюдалось среди многих американцев, воевавших во Вьетнаме, а также среди наших «афганцев». Их психика оказалась надломленной, а некоторые превратились в хладнокровных убийц. То же, очевидно, будет и с «чеченцами». В этих случаях для большинства солдат и офицеров было прямое принуждение со стороны правительства, а осознанной необходимости не было, да и быть не могло, так как эти войны либо вошли в противоречие с Высшими Законами, либо их «авторы» перегнули «палку», превысив свои полномочия. Это отразилось и на психике. Я помню слова одного «афганца», который сказал, что мог стрелять только в тех людей, на которых были мундиры (разумеется, вражеские), представляя мысленно, что это не человек, а мишень. И совершенно не мог стрелять в гражданских. При таком подходе этот «афганец» вряд ли сильно нарушил Высшие Законы. А «отвечать» за его действия придется, очевидно, тем, кто направил его (и не только его) на эту (и не только эту) войну.

Алчность и бескорыстие. С ними, пожалуй, и так все и всем ясно. Алчность - Зло, бескорыстие - Добро. Следует только отметить, что алчный человек чаще всего считает себя бескорыстным, и чем он больше имеет, тем больше ему хочется (алчность ненасытна). Он не остановится в своей алчности, как бы много не имел, пока не встретит ощутимого силового противодействия тех, чье положенное он заберет, да и то далеко не всегда сумеет остановиться вовремя. Бескорыстный же человек, как правило, всегда доволен тем, что имеет. Для него приятнее отдать (подарить), чем взять, и практически неприемлемо взять то, что, по его мнению, ему не положено.

А как же те, кто много наработал в прошлых жизнях и теперь может жить припеваючи? Они так и живут. К ним все приходит как бы само собой, без особых, тем более, принудительных усилий по отношению к другим. Они, как правило, не испытывают никакого чувства неловкости, справедливо считая, что так и должно быть. Те же, кто им дает, также делают это чаще всего охотно и добровольно, так как просто отдают долг.

Любовь и ненависть, которые, как считается, разделяет всего один шаг, действительно идут почти нога в ногу. Но это относится только к обычной («земной») любви, и смысл этой фразы несколько иной, чем это общепринято.