Майя-5: Горизонт событий

- Протоколы, это то, что делает сотрудника сотрудником, - в очередной раз внушал мне он. – Протоколы, это кровеносные сосуды Службы. Это твои источники питания. Это твой метаболизм. Это твое оружие. Это твое все.

Он настаивал на этом снова и снова, прибегая к разнообразным аналогиям.

- Боксер день за днем отрабатывает удары и их комбинации. Час за часом он фигачит по груше, отрабатывая хуки, кроссы, джебы и апперкоты. Он спаррингует и бьется с тенью. Он доводит свои навыки до автоматизма, и если в темном уголке или на ярко освещенном ринге ему придется применять свои навыки, он будет реять над ареной как Ганнибал, как Наполеон или Роммель, потому что его руки, ноги, голова и тело уже знают свою работу, ему не надо будет вмешиваться в детали и отвлекаться на мелочи, он может мыслить тактически и стратегически, и тем победить. Наши хуки, уклонения и апперкоты – это протоколы. Ты должен знать их наизусть, ты должен постоянно упражняться в их использовании, так что если грянет гром, ты будешь готов.

Тренировка в использовании протоколов имела еще и то преимущество, что позволяла оставаться, как бы это сказать, в тонусе самоуважения, что ли. Ведь архитекторы строят дома, писатели пишут книги, хоккеисты выигрывают и проигрывают матчи. У людей есть результаты, им есть на что обернуться и как-то зафиксировать этапы своего пути. Сотрудникам Службы оборачиваться не на что. Для того, чтобы опереться на что-то, им приходится создавать искусственные точки опоры, которые, увы, слишком абстрактны. Хочется ведь созидать что-то, а не просто накапливать численность информаторов. Ведь сотрудником может стать только психически и интеллектуально развитый человек с высокой поисковой и созидательной активностью.

Алекс настаивал на том, чтобы время от времени тренироваться в использовании экстремальных протоколов. Как-то прогуливаясь по Токио, он предложил мне задействовать протокол физического барьера, и в указанный мной период времени, с точностью до минуты, внутри Sky Tree не было, кроме нас с ним, больше ни единой живой души. Кто, как и какими средствами добивался выполнения этих задач, я не имел представления, но само осознание того, что я могу управлять такими силами, восстанавливало, конечно, и самоуважение и чувство того, что я делаю что-то полезное.

К экстремальным относился и «протокол мобилизации», который можно было использовать в тех случаях, когда сотрудник считал, что вероятность того, что некая странность в самом деле является контактом, достаточно велика, и хотел привлечь к работе над ситуацией других сотрудников, отрывая их от своей работы. Кроме тренировки в отработке этого протокола, такие ситуации можно было использовать и для знакомства с другими сотрудниками. Существовали, видимо, какие-то графики и соображения, в соответствии с которыми сотрудники знакомились друг с другом, но ситуация отработки протокола мобилизации имела прелесть незапланированной спонтанной встречи. Пару раз я и сам участвовал в тренировках такого рода, инициированных другими сотрудниками. Налаживание горизонтальных связей между сотрудниками не особенно приветствовалось в Службе в силу определенных причин, но несколько интересных знакомств у меня, тем не менее, таким образом завязалось.