|
Я вышел наружу и сел на качели, все еще думая о том же, что способствовало росту моего раскаяния. «Что это за слабость? О! Что же теперь делать?» Наступил день, и я немного помедитировал, но снова появилась та же обнаженная девушка. Временами она смеялась; временами она стояла; временами она сидела. Я больше не мог выносить ее вида. Все видения, которые у меня были раньше, которые успокаивали и очищали мои чувства, которые приносили поток любви в мое сердце, чтобы я мог наслаждаться высшим экстазом, исчезли, оставив за собой нечто прямо противоположное. Мой половой орган возбуждался, наливался силой. Происходили и другие позорные вещи, что заставляло меня быстро выходить из медитации. Вечером, когда я медитировал, происходило все то же самое. Сначала медитация, затем появлялась аура красной богини. Мой ум радовался, мое сердце наполнялось весельем; было поклонение Гуру с глубокой верой и почтением, сильное чувство отождествления с моим Гуру, полная в нем поглощенность. Затем свет внезапно менялся, и все та же нагая женщина снова преследовала меня. Некоторое время она танцевала передо мной, непристойно двигая своим телом, и прыгала и вертелась. Если я открывал глаза, я все равно ее видел. Я терял контроль над своими чувствами. Я боялся, что случится что-то непоправимое. Я решил сделать свое тело слабее и похудеть, поэтому я прекратил пить молоко и ограничил прием воды. Ночью я не мог спать из-за смятения в моем уме. Я вспоминал Ганешпури и долгое время размышлял о Бхагаване Нитьянанде. Я кланялся ему и засыпал. Вставал я рано утром. Иногда я купался в 3:00; в ином случае я только мыл свои руки и ноги. Затем я натирал свое тело священным пеплом, заряженным мантрами, и садился медитировать. Как только я садился, моя медитация начиналась с полной силой. Красная аура моего роста появлялась мгновенно. Я совершал полное поклонение моему Гуру. Почти сразу я погружался глубоко в самадхи, а затем внезапно наполнялся сексуальным желанием. Обнаженная женщина вновь преследовала меня и стояла передо мной. Она мучила меня все больше и больше. Она подстрекала меня к одному: она хотела нарушить мой священный обет целомудрия. Бог знает откуда она пришла; ее никто не приглашал. Она ничего не просила. Она просто разрушала мою медитацию, будила мой половой орган и делала все, что могла, чтобы я нарушил свой обет. Что со мной случилось? Это был один из наиболее мучительных моментов в моей жизни; никогда раньше я не встречался с подобной напастью. Спустя некоторое время моя медитация прекратилась. Я вышел и тихо сел на свою обычную скамейку. «Что мне делать? — спрашивал себя я. — Как я могу спастись из этого ужасного бедствия?» Мое страдание, беспокойство и легкое сумасшествие нарастали. Я был в глубоком отчаянии. Я начал бояться всех женщин. Смелость моя улетучилась. Я боялся, что могу предаться распутному поведению. Я раздумывал о всех садхаках из прошлого, которые отказались от йоги, отклонились от пути и разрушили всю свою хорошую карму. Я вспоминал истории о Аджамиле, Сурдасе и даже о Святом Тулсидасе и плакал. Непреодолимая мощь Камараджи, короля вожделения, ужасала меня. Я сделал свой половой орган безжизненным и ненужным через сиддхаса-ну, но даже несмотря на это, умершее чувство ожило. Это было удивительно, это было ужасной неожиданностью. Я вспомнил старую историю о том, что Парашара делал в своей лодке. Размышляя над многими подобными случаями, я чувствовал сильную озабоченность. Даже во время моей дневной медитации возбуждение моего полового органа усиливалось. — 71 —
|