|
Инструмент, в значительной степени характеризующий сайентологию в качестве товарного знака, — электрометр, был создан в простой форме задолго до того электрометра, который разработал Рон Хаббард. В 1888 году Тарханов и Фер обнаружили возникновение электрического сопротивления кожи. Тарханов разработал простой психогальванометр, который затем использовал в своих исследованиях эмоциональных состояний. Вскоре после этого его начал использовать Вильгельм Вундт (90-е годы XIX века) для исследования электричества как части психофизики. Карл Густав Юнг впервые применил этот инструмент в своих исследованиях и описал их в своем эссе «Исследования в анализе слова», изданном в 1906 году. Этот метод исследования также упомянули Мэри Коллинз и Джеймс Драйвер в своей «Экспериментальной психологии», а исследователь по имени Семон не только использовал психогальванометр, но и первым употребил термин энграмма (1915). В своем труде «Мпете» он определил постоянные изменения в организме под влиянием раздражителей. Когда человек снова подвергается тем же раздражителям, энергия начинает течь в других направлениях и выбывает более или менее различные реакции. Но исследования Норденгольца, как и книга троих учеников тибетского мастера, как и идея Фрейда и другие идеи, практически неизвестны в настоящее время и не оказали существенного влияния на мыслителей, практиков и последователей теософии психоанализа; до появления электрометра были представлены сходные инструменты лишь изредка употреблялись, например в виде детектора лжи. С другой стороны, деятельность Рона Хаббарда представляет собой поворотный пункт в психотерапии и практической многолетней философии, оказывая влияние на сотни тысяч людей и имея планетарные последствия. Мы не можем обвинять Рона Хаббарда в использовании идей своих предшественников. Таким образом работают все творческие люди, и это путь развития всех научных знаний. А ответственность за го, что он скрывал происхождение своих идей и присваивал идеи ближайших коллег, лежит на нем полностью. Поведение Хаббарда по отношению к Мили Галуша, о которой рассказал мне ее муж Джон Галуша, является наглядным примером. Супруги были ближайшими соратниками Хаббарда с самого начала создания системы. Однажды Хаббард попросил Мили Галуша опробовать его систему на нем самом. Во время сеансов он заявлял, что она не может воспринимать Человека так, как он. После трех часов таких мучений она возвращалась домой и плакала. Джон Галуша напоминал ей, что, согласно кодексу процессора, она, как процессор, вынуждена терпеть Хаббарда, несмотря на оскорбления, и это в равной степени относится к любым другим клиентам. Мили Галуша была вынуждена продолжать обработку. Ситуация ухудшалась, так как Хаббард постоянно болел. В какой-то момент во вре мя сеанса она спросила: «Как я могу вам помочь?» Его ответ был таким: «Ты можешь помыть мое судно, но не можешь обработать меня». Но она продолжала с тем же вопросом: «Как я могу вам помочь?» — «Ты можешь почистить мои ботинки, но не можешь обработать меня». Хаббард продолжал ее оскорблять, но она через некоторое время заметила, что он вошел в процесс и его ответы были сосредоточены на реальных проблемах. После нескольких часов работы с одним тем же вопросом Хаббард внезапно обрел глубокое понимание своих жизненных проблем. Мили Галуша окончила сеанс и поспешила домой, где супруг похвалил ее за полученный успех. — 50 —
|