|
— Ну конечно! — вслух расхохоталась я. — Переработка! Умереть, сгнить, раствориться! И опять прорасти! — Верно, доня, — раздался спокойный голос знахарки. — Видать, наука тебе впрок идет. Я открыла глаза и зажмурилась от восходящего солнца, которое светило мне прямо в лицо. Рядом со мной сидела знахарка. — Как вы меня нашли? Это все специально вы устроили — и машину с ассенизаторами, и пир горой, и напоили меня? — я стремительно поднялась и уселась рядом с ней. От резкого движения у меня слегка закружилась голова. — Не обиделась, доня? — спросила наставница, и сама же ответила на свой вопрос. — Не обиделась, вижу. Умница. Она приобняла меня и поцеловала в лоб. — Холодная, — промолвила ворожея, — ровно землица. Она взяла мои руки и стала их активно растирать. Затем точно так же растерла щеки. У меня перестала кружиться голова, от вчерашнего опьянения не осталось и воспоминания. — Знаешь, доня, — говорила наставница. — Есть вещи, которые, прежде чем понять головой, надо пережить. Потому все странное, что происходит, должно воспринимать с чутьем и доверием. Это ко всякому человеку относится, а к тебе — пуще того, бо ты в Спасе живешь, а Спас неверного да ненужного не пошлет тебе. Движенье земли, умирание, гниение и возрождение ты учуяла, а я тебе ощущения твои усилить помогла, чтобы ты осознала мощь эту земную во всей полноте ее. Ты думала, что Слово Божественное есть на этом свете главная сила, а видишь — не только горний мир могущество дарует, а и земное мощь имеет, да какую мощь! Не познав ее, в Слово не проникнешь. — Постойте, Домна Федоровна... А как это все соотносится со Словом? Ну, то, что заговоры обращены к духам и силам стихий, я понимаю. Но этот процесс — вечной смерти и рождения — он сильнее, чем стихии… Им с помощью заговоров вряд ли овладеешь. Во всяком случае, когда я тут лежала… в могиле, мне не вспомнился ни один заговор. — А какие слова тебе вспоминались? — осторожно спросила знахарка. — Да никакие. У меня вообще слов не было! — Так-таки совсем не было? — Совсем. — А мысли были? — Мысли были… — И какие же мысли? — Ну… я думала, что земля кидает в меня все формы жизни своей, вернее, жизнедеятельность этих форм, как в выгребную яму. — Это добре. То верные мысли тебе пришли. — Про выгребную яму — и верные? — рассмеялась я. Но знахарка не разделила моего веселья. Наоборот, она как-то посерьезнела. — Силы, которые ты почуяла, самые древние на этой земле и вообще во вселенной. Их человек знал еще до того, как научился имена давать стихиям. Но уже тогда с особым словом к ним обращался. — 52 —
|