|
Впрочем, и глина была волшебной тоже. За пять дней мои ноги окрепли и подтянулись, лодыжки, никогда не отличавшиеся тонкостью, вдруг приобрели неведомое доселе изящество. Мозоли сошли, словно сами по себе, кожа на стопах стала розовой и нежной, как у ребенка. Как-то вечером в бане я похвасталась новым состоянием своих ног перед Домной Федоровной. Она улыбнулась: — Это тебе диво. А я таких чудес на своем веку много видела. Глинка Андрюшина не только форму улучшить может. Знаешь, сколько она хворей лечит? Все не перечесть! — А какие хвори? — спросила я, приготовившись запоминать. — Разные, — коротко ответила знахарка. — Тебе-то чего для? — Ну как… знать, что лечить голубой глиной. — Знать не все полезно. Глинкой лечить можно не всякий недуг, тут надобен точный диагноз. А то есть любители: лечат глиной все подряд, а их потом вперед ногами с хаты выносят. — Разве от глины умирают? — От глины — нет, а от дурости еще как. — Тогда тем более скажите, что можно глиной лечить, а что нельзя! — Про «лечить» — не скажу. А для красоты, для здоровья могу научить, как глиной пользоваться. И тем же вечером я записала от нее несколько «рецептов красоты» с голубой глиной. Месить глину с утра до вечера — занятие не из легких. Иногда на подмогу мне приходил Володя, а я занималась тем, что подавала мастеру Андрею кирпичи, предварительно обтерев их влажной тряпочкой. Но больше всего мне нравилось оставаться с ним вдвоем и слушать его бесконечные сказки о творении мироздания. У него был совершенно особый взгляд на эволюцию и историю человечества. Как-то я спросила его: — Отчего ты все время смеешься? — Оттого что Бог сотворил Вселенную, смеясь. — Разве в нашей жизни так много смешного? Скорей, больше грустного… — Все зависит от того, под каким углом настроен фокус твоего зрения. Можно видеть дорогу и манящую синь горизонта, а можно замечать лишь коровьи лепешки под ногами. — Но если все время вглядываться только в манящие дали, то и дело будешь попадать ногой в коровьи лепешки, — возразила я. — Вот потому и надо быть внимательной к пространству. Да ты и сама это знаешь, иначе для чего тебя тетя Домна Спасу учит? В первый раз за все дни он заговорил о том, что интересовало меня больше всего. Я тут же воспользовалась этим: — Андрей, а ты тоже Спасом владеешь? Он положил последний кирпич в ряду, полюбовался идеально ровным швом и с улыбкой произнес: — Спасом владеть не может никто. Это он людьми владеет. — А как же знания, практики, молитвы? Законы Спаса, наконец? Это же навыки, без которых человек не познает Казачий Спас! — 32 —
|