|
В Ват По в Бангкоке последовательность дней недели замыкал будда-мужчина в арке выхода — но такой образ я видела только в храме Древа Боддхи. В этих пустынных развалинах мы с дочкой прогулялись босиком по травке — и освежились во вращающемся фонтанчике воды, поливавшем ее. До этого Яся еле ходила по жаркому Чианг Маю, и ради отдыха я остановилась в одной придорожной забегаловке, накормив дочь местным супом из вермишели с фрикадельками: возможно, наиболее удобоваримую для русского тайскую еду, которая воспринимается более привычной, чем обычный рис. Тайцы — не вегетарианцы, в отличие от индусов, и суп бывает с курицей, а на лотках вдоль дороги часто продают свежеподжаренные сосиски. Суп едят палочками, наматывая на них длинные макароны. Я жестом показала, что нам нужны ложки (которые там раза в два короче наших). А после посещения развалин мы вышли на шоссе ловить микроавтобусы, которые ехали в монастырь Дой Сутеп. МОНАСТЫРЬ ДОЙ СУТЕП Микроавтобус ехал вверх минут сорок, по извилистому серпантину дороги, пока не достиг конечной точки своего маршрута — монастыря. В горах и городах, где есть горки, храмы всегда помещаются на их вершинах — и к храмовому комплексу ведет вверх бесконечно длинная лестница, по обе стороны украшенная драконами. Вход в Дой Сутеп являет такую же лестницу. Четырех-головые драконы внизу с зеленой, слегка позолоченной чешуей — выше человеческого роста. Хвосты их оканчиваются аркой ворот в монастырь, с надписью по-тайски. Наверху — отливающий золотом храмовый комплекс. В огороженном центральном квадрате — золотая ступа посередине. Рядом статуи дней недели, и отдельно — большая золотая будда-женщина (соответствующая Луне). Там есть и фигура Изумрудного Будды (из темно-зеленого стекла, с золотыми украшениями). Пол выложен плитами, по которым можно скользить как на лыжах (все тут ходят босиком). Висит большой колокол и стоит несколько храмов, с резным великолепием золотой отделки. В монастыре много деревьев: я запомнила елки над одним из них и дерево с красными цветами на смотровой площадке, откуда открывается вид вниз, на Чианг Май. Он производит потрясающее впечатение вечером. Мы поднялись туда уже в сумерках, по длиннющей лестнице в гору, что типично для тайских храмов. Перед ступой в ряд располагались монахи, которые пели мантры. Прихожане сидели вокруг и слушали — а по окончании службы пошли на площадку смотреть на вид сверху. Сияна прокатилась на гладком полу и стала там танцевать, пока я любовалась видом. Вид на город сверху: как с самолета — рождает чувство звездного неба, которое почему-то осталось внизу. Мне вспомнился сон: он приснился мне давно, через несколько дней после рождения моей дочери. Я стою на огромной лестнице, среди бездны иссиня-черного ночного неба, а вниз летят белые снежинки — или это ангелы? Это очень стрельцовский сон: юпитерианский образ вершины и звездного неба. Столь же стрельцовским было мое впечатление от Чианг Мая внизу, на который я смотрела как завороженная. Огни улиц и домов города образовывали линии и фигуры, и казалось, в них можно увидеть скрытый смысл: как древние находили его в небесных созвездиях. — 30 —
|