Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

С первым же шагом мыслеобраз жестокости, соединённый с состоянием зверя произвёл удивительный эффект. Тормоза, сдерживавшие меня в случае с котёнком, исчезли. На фоне холодной контролируемой агрессии меня затопило дикое, жи­вотное чувство предвкушения смерти. Я двигался взад-вперёд, поднимая после каждого момента спокойствия новые волны и потоки оргазмических ощущений, размывающих границы мо­его тела и превращающих меня в сгусток могучей, сметающей всё на своём пути энергии. Автоматически я издавал короткие хриплые крики, которые Ли когда-то мне показал, называя их “песней смерти”.

Руки и пальцы двигались, сжимаясь и разжимаясь неконт­ролируемыми аутодвижениями. Аутодвижения вызвали вибра­цию всего тела, переходящую во вращение конечностей и туло­вища по разнонаправленным раскручивающимся спиралям. Я не мешал этому процессу, привычно оставаясь в роли отрешён­ного стороннего наблюдателя, и, когда биения тела уже почти понесли меня вразнос, я перебросил пульсацию пальцев и ос­новных дань-тяней на соответствующие зоны тела барана и мысленно воспроизвёл образ того, что ожидал от меня Ли.

Я скорее увидел, чем почувствовал, как моё тело стреми­тельно двинулось к барану. Набросив на ладонь петлю, я рез­ким рывком разорвал верёвку, привязывающую его к дереву, и, ухватив его за рог одной рукой, нанёс первый удар, вонзив ему в горло крепкий заострённый на изломе сук. Я наносил удар за ударом, а потом, как мне показалось, бесконечно долго сдерживал биения его тела, плотно обхватив его скрещенными ногами, пока. наконец, не наступила смерть.

Я использовал мёртвое тело для отработки ударов ножом. потом перешёл к ударам и захватам без оружия. Пальцы раз­дирали мясо и шкуру животного почти без усилий, входя в его тело, как нож входит в масло. Кровь брызгала мне в лицо и на грудь, возбуждая своей влажностью и резким пьянящим запа­хом.

Жар и влага внутренних органов, ласкающих мою кисть. вызвали во мне новый поток оргазмических ощущений, ото­звавшийся в голове и внизу живота. Рука нащупала в глубине тела ещё горячее сердце, и. прижав тушу барана ногой, рез­ким движением я вырвал его и поднёс к своим глазам. Моя рука и зажатый в ней кусок мяса, казалось, светились. Я мог видеть потоки ци, циркулирующие в ней, и угасающий отблеск жизни и силы в сочащемся кровью сердце. Мои зубы вцепи­лись в него. Я, почти не жуя, глотал один за другим его кусоч­ки, чувствуя, как нечто волшебное и мистическое входит в меня вместе с ними. Это была другая жизнь, и в то же время это было новое знание. Я сливался с чем-то, изменяясь, и в то же время оставаясь самим собой. Как молния, меня пронзило ос­трое и бесповоротное осознание произошедших во мне изме­нений. То. что я сделал, не было обычным упражнением. Это