К ясному свету

Все чистые земли называются Девачен (Деваажин - бур.), что означает «Чистый, счастливый мир». А сейчас я расскажу вам историю об одном из ваших великих предков - о бурятском ламе, который был настоятелем тибетского монастыря Дрепун[66]. Это был настоящий ученый, который дал много наставлений многим ученикам. Однажды он сказал своим ученикам:

«Настало время уйти мне из этой жизни. Я хочу уйти в Гандэн, чтобы получать там наставления от Будды Майтрейи, ламы Цзонхавы, Атиши». И тогда ученики обратились к нему с просьбой: «Учитель, пожалуйста, не делайте так. Вы нам еще нужны». А случилось это недавно - уже после того, как некоторые тибетцы эмигрировали в Индию. Ученики обратились к нему: «Настали очень тяжелые времена. Учение может прийти в упадок, и так как Вы являетесь очень большим учителем, пожалуйста, не покидайте нас». И тогда он сказал им: «В таком случае исполните специальный ритуал и молебен о долгой жизни». Когда он говорил эти слова, то выглядел очень больным человеком - не мог сам передвигаться.

Но вот провели специальную церемонию продления жизни. Во время этой церемонии, на которой и другие люди молились о продлении своей жизни, лама увидел тоже старого человека и спросил его: «А сколько ты будешь жить?» Тот ответил: «Я молюсь о том, чтобы прожить до семидесяти-семидесяти двух лет, а мне сейчас шестьдесят лет». И тогда учитель сказал: «В таком случае я тоже буду жить еще десять лет. А когда пройдут эти десять лет, умру». Кстати сказать, в Тибете сложилась репутация о бурятских и вообще о монгольских ламах как очень честных людях.

После этого бурятский лама прожил десять лет очень активно, никогда не болел, давал наставления. К нему приезжали калмыки из США, потому, что очень уважали его и относились к нему с особым чувством, потому что он был тоже монгольского происхождения.

Никто не называл его по имени, все обращались, называя титул, который он имел: Кенсур-ринпоче. Это был титул настоятеля монастыря. Приезжав­шие люди приносили ему деньги. Он брал от них сто рупий и говорил:

«Хорошо, я беру эти сто рупий». А с остальными деньгами выходил во двор монастыря и, раздав их монахам, говорил: « Все, у меня больше ничего нет».

До того, как он стал настоятелем, Его Святейшество не раз обращался с просьбой возглавить монастырь, но лама неизменно отвечал: «Нет, я - простой монах и не хочу быть наставником К тому же я играю иногда в игру «ва» и потому не очень хороший монах». Его Святейшество Далай-лама сказал: «Ну хорошо, Вы можете иногда играть в эту игру, но все-таки должны стать настоятелем». Лама согласился стать настоятелем на этом условии.