|
Канавка уже перерезала двор и вплотную подошла к подворотне. Мальчики с лопатами вышли на улицу и приступили к самой ответственной части работы. Поток сейчас шумел в одиночестве, и было даже жалко, что даром пробегает такая масса воды. Кирик сказал: – Вот здорово будет! Они завтра прилезут, а речка вся у нас! И, кроме того, гавань. Но в этот момент из неразборчивого лунного пространства к самым воротам выдвинулась высокая фигура отца. Минаев переступил через поток и остановился: – Тимка! А это кто? Кирик? Что вы здесь в темноте делаете? – А мы копаем, – весело ответил Тимка. Он был доволен, что можно похвастаться перед отцом таким замечательным начинанием. – Копаете? Для чего? – Ты посмотри: мы на дворе уже кончили. А теперь здесь прокопаем, и она прямо сюда побежит. Речка. – Вот как! Здорово! Люди из дворов воду отводят, а вы, наоборот, во двор. Чего это вам пришло в голову? Тимка закричал обиженным голосом: – Так они все сюда приходят. Приходят… и тут… с кораблями все. – Кто это? – Да все! Со всей улицы. Им досадно, что тут хорошо бежит и водопадом падает. Так они и лезут. – Понятно. А вы все-таки молодцы! Значит, только вы будете пускать корабли? Хотя Тимка и услышал что-то каверзное в тоне отца, но не имел времени разобраться в нем, а кроме того, его увлекла действительно верная догадка, что пускать корабли будут только они с Кириком. И поэтому Тимка ответил воодушевленно: – Ну да! Они придут, а речка к нам потекла. – Замечательно! Кто же это так остроумно придумал? Неужели ты? – Это мы с Кириком. Кирик стоял с лопатой в руках и с некоторым смущением выслушивал восторженные восклицания Минаева. Он спокойно даже пропустил мимо ушей довольно наглое со стороны Тимки нарушение авторского права, ибо на самом деле придумал только он один – Кирик. Минаев расставил ноги над потоком и сверху вниз смотрел на мальчиков. Можно было подумать, что он любуется. – Да. Жаль вот, что всю улицу нельзя к вам во двор перевести. Тимка с тревогой прислушался к этому явно гиперболическому сожалению и промолчал. Кирик зато громко рассмеялся: – А на что нам улица? – Будете ходить по улице, а другие чтоб не ходили. Хорошо, правда? Тимка понял, что лучше дальше в прениях не участвовать. Но и прения приняли такой характер, что участие в них Тимки представлялось излишним. – Паршивцы такие! Видишь, что придумали? Идем домой! Тимка пошел впереди отца. Он не заметил, как он перешагнул только что сделанное русло, и не заметил, как очутился в комнате, как снял пальто. — 213 —
|