|
Но учитель вдруг выбрался из трясины и, честное слово, выбрался здорово: – У нас сейчас идет разговор о другом. Чего мы будем отвлекаться? А я на днях зайду к вам домой и объясню. И родители ваши послушают. Александр Волгин побледнел до полного вежливого изнеможения: – Пожалуйста. Володька бросил на Александра убийственный взгляд и сказал, не вставая с места: – Если спрашивают в классе, так чего домой? Но учитель сделал вид, что ничего не расслышал, и пошел дальше рассказывать о капитанской дочке. Александр Волгин хотел что-то еще сказать, но Костя Нечипоренко дернул его за рубаху, силой усадил на место и посоветовал добродушно: – Не хулигань! Влопаешься! Честь задней парты была спасена, но какой дорогой ценой! Об этом сейчас с тревогой вспоминает Александр Волгин. Прошло уже три дня. Дома Александр нервно отзывался на каждый звонок, но учитель все не приходил. Александр теперь особенно аккуратно готовит уроки, в классе помалкивает, а на Володьку старается даже и не смотреть. Если этот Иван Кириллович в самом деле придет ябедничать отцу, трудно даже представить, чем это может кончиться. До сих пор у Александра не было конфликтов с отцом по вопросам школы. Александр учился на «хорошо», скандалов никаких не было. Дома он старался о школе мало разговаривать, считая, что это во всех отношениях удобнее. А вот теперь такая история! По вечерам, укладываясь в постель, Александр раздумывал о случившемся. Все было ясно. За то, что он задает в классе посторонние вопросы, отец ничего не скажет, это пустяк, а вот за эту самую «неоцененную награду», черт бы ее побрал, попадет. Александр в этом месте быстро перевертывается с одного бока на другой, и перевертывается не потому, что попадет, а потому, что есть что-то еще более страшное. Пусть как угодно попадет, как угодно, совсем не в этом дело. Да и как там попадет? Бить будет, что ли? Бить не будет. Но как говорить с отцом обо всех этих вещах, наградах, ножках, – ужас! Стыдная, тяжелая, невозможная тема! Володька Уваров спросил: – Не приходил… Этот? – Нет. – А что ты будешь делать, когда он придет? – А я не знаю. – Ты скажи, что ты и на самом деле ничего не понял. – Кому сказать? – Да отцу, кому же? Не понял, и все! Черт их там поймет! Александр завертел головой: – Ну, думаешь, моего отца так легко обмануть? Он, брат, не таких, как мы с тобой, видел. – А я считаю… Ничего… Можно сказать… Я своему так бы и сказал. – А он поверил бы? – Поверил – не поверил! Скажите, пожалуйста! Нам по сколько лет? Тринадцать. Ну так что? Мы и не обязаны ничего понимать. Не понимаем, и все! — 154 —
|