|
Митя молча выслушал это предсказание, а когда отец скрылся, упал на ступеньку у самых ног главнокомандующего, и горько заплакал. Северная армия молча смотрела на его страдания. Когда он перестал плакать, Сережа сказал: – Ты не горюй! Это что! Это личная неприятность! А ты глянь, что на Мухиной горе делается! Митя вскочил и воззрился своими активными, а в настоящую минуту заплаканными глазами на вершину Мухиной горы: – Флаг? Это ихний? – А чей же! Пока тебя били, они заняли Мухину гору. А за что это тебя? – За коробку. – Ты признался? – Не, а он говорит: позоришь. Вася тронул Митю за штанину. – Митя, завтра на разведку в одиннадцать часов… идти. Ты пойдешь? Митя с готовностью кивнул и произнес еще с некоторым оттенком страдания: – Хорошо. Отец сказал Васе: – Это хорошо, что ты начальник разведки. А вот что ты побил Митю – это плохо. И отец его побил. Бедный хлопчик! – Я его не бил, я его только повалил. И давил. Я ему говорю отдай, а он молчит. – Это пускай и так, а только из-за такого пустяка не стоит: коробка! Ты этого Митю приведи к нам и помирись. – А как? – спросил Вася по обыкновению. – Да так и скажи: Митя, пойдем к нам. Да ведь он тоже разведчик? – Угу… А как же коробка? – Кандыбин не отдает? И сына побил, и коробку присвоил! Странный человек! И токарь хороший, и сапожник, и уже инструктор, зарабатывает здорово, а человек несознательный. Грязно у них? Вася наморщил лицо: – Грязно-грязно! И на полу и везде! А как же коробка? – Что-нибудь другое придумаем. Мать слушала их и сказала: – Только ты, разведчик, смотри там, глаз не выколи. – Ты другое скажи, – прибавил отец, – в плен не попадись, вот что. На другой день Вася проснулся рано, еще отец не успел на работу уйти, и спросил: – Сколько уже часов? Отец ответил: – Что тебе часы, если на Мухиной горе чужое знамя стоит. Хороший разведчик давно на горе был бы. А ты спишь! Сказал и ушел на завод, – значит, семь часов. Его слова внесли в душу Васи новую проблему. В самом деле почему нельзя сейчас отправиться на разведку? Вася быстро оделся, ботинок теперь надевать не нужно, а короткие штанишки натягиваются моментально. Вася бросился к умывальнику. Здесь его действия отличались такой вихревой стремительностью, что мать обратила внимание. – Э, нет? Война, или что, а ты умывайся как следует. А щетка почему сухая? Ты что это? – Мамочка, я потом. – Что это за разговоры! Ты мне никогда таких разговоров не заводи! И куда ты торопишься? Еще и завтра не готов. — 125 —
|