|
– А! За коробкой? За коробкой нечего ко мне приходить. Это пускай к тебе приходят. Выпрямившись на стуле, Кандыбин сердито смотрел на мальчиков, а в руке держал молоток, как будто для удара. Красное лицо Кандыбина было еще молодо, но брови были белые-белые, как у старика. Из-под этих бровей смотрели жесткие, холодные глаза. – Митя признался, что коробку он взял, вроде как бы… ну, украл. А у него вы взяли. А это Васи Назарова коробка. Сережа стоял и спокойно смотрел на вытянутую фигуру Кандыбина. Отец перевел глаза на сына: – Ага? Украл? Митя выступил из-за спины Сережи и заговорил громко, напористо, с маленьким взвизгиванием: – Да не украл! Украл, украл! Она там лежала, при всех, все видели! Я и взял. А что они говорят, так брешут, брешут и все! Вася оглянулся пораженный. Он никогда еще в жизни не слышал такой откровенной лжи, высказанной таким искренним и страдальческим голосом. Кандыбин снова перевел глаза на Сережу: – Так не годится, товарищи! Пришли и давай: украл, украл! За такие слова можно и отвечать, знаете! В волнении Кандыбин начал рыться пальцами в железной коробке, сначала в одном отделении, потом в другом. Сережа не сдавался: – Ну хорошо, пускай и не украл. Но только коробка эта Васи… а не ваша. Значит, вы отдадите ему? – Кому, ему? Нет, не отдам. Пришли бы по-хорошему, может, и отдал бы. А теперь не отдам. Украл, украл! Взяли и из человека вора сделали! Идите! Сережа попробовал еще один ход: – Пускай! Это я говорил, а Вася ничего не говорил. Так что… нужно ему отдать… Кандыбин еще сильнее вытянул свое тело над сапогом: – Ну! Молодой ты еще меня учить! И по какому праву ты сюда пришел? Влез в мою хату и разговариваешь тут? Что у тебя отец партизан? Ну, так это еще вопрос. Вижу: одна компания! Идите! Марш отсюда! Мальчики двинулись к дверям. – А ты, Митька, куда? – крикнул отец. – Нет, ты оставайся! Сережа снова чуть не упал на пороге. Из кухни смотрела на них равнодушными глазами худая старая женщина. Вышли во двор. – Вот, понимаешь, жлоб! – раздраженно сказал Сережа. – Не-ет! Мы эту коробку у него выдерем! Вася не успел ответить, ибо в этот момент колеса истории завертелись, как сумасшедшие. К Сереже стремительно бежали несколько мальчиков. Они что-то кричали, перебивая друг друга и размахивая руками. Один из них, наконец, перекричал товарищей: – Сережа! Да смотри ж! Они уже флаг… Сережа глянул и побледнел. На вершине Мухиной горы развевался темно-красный флаг, казавшийся отсюда черным. Сережа опустился на ступени крыльца, он не мог найти слов. В душе у Васи что-то трепыхнулось извечное мальчишеское отвращение к противнику. — 123 —
|