|
Произошло следующее: как-то к нам пришла Кристль и принесла куклу. Конрад тут же захотел поиграть с ней, а потом никак не отдавал ее назад. Как же поступить в такой ситуации? Если бы я ему принес книжку с картинками и сказал, чтобы он вернул куклу хозяйке, он, наверное, сделал бы это. Но мне это не пришло в голову, а если бы и пришло, то не знаю, поступил бы я таким образом или нет. Ибо я вдруг осознал, что пришло время дать понять Конраду, что он обязан беспрекословно повиноваться отцу. Я сказал: "Конрад, отдай, пожалуйста, куклу Кристль!" "Нет!" - ответил он возбужденно. "Но ведь Кристль тоже хочет играть", - настаивал я. "Нет!" - упорствовал он, прижал куклу к груди и повернулся ко мне спиной. Тогда я еще раз повторил свое требование серьезным тоном: "Конрад, ты должен немедленно отдать куклу Кристль, я этого хочу". Тогда он с размаху швырнул куклу девочке прямо под ноги. Боже, как я испугался! На мгновение мелькнула мысль, что даже если бы пала моя лучшая корова, это не вызвало бы у меня такого страха. Я не позволил Кристль поднять куклу и велел сыну самому сделать это. "Нет! Нет!" - закричал Конрад. Тогда я принес розги и показал их ему. "Подними куклу или я ударю тебя", - пригрозил я. Ребенок по-прежнему упорствовал: "Нет!" Я замахнулся, уже хотел ударить его, и, надо же, это увидела моя жена. Она закричала: "Прошу тебя, не надо, ради Христа!" Я как бы оказался меж двух огней и после короткого раздумья поднял куклу, отвел ребенка в другую комнату, запер дверь, чтобы жена не могла войти, швырнул куклу на пол и медленно, подчеркивая каждое слово, произнес: "Или ты поднимешь ее, или я ударю тебя". Но мой Конрад по-прежнему, как заведенный, твердил: "Нет, нет, нет". Я ударил его легонько, но это не подействовало. И только когда я хорошенько выпорол его, он поднял куклу. Я взял его за руку, отвел обратно и приказал: "Верни куклу Кристль!" Он повиновался. Затем он с плачем бросился к матери и хотел было зарыться головой в ее колени. Но у моей жены хватило ума оттолкнуть его со словами: "Убирайся прочь и не приходи, пока не исправишься!" Правда, она сказала это со слезами на глазах, и потому я попросил ее уйти. Конрад еще покричал полчаса, а потом более-менее успокоился. Должен признаться, что сам я тоже пребывал в довольно угнетенном состоянии частью потому, что мне было жаль сына, частью потому, что я был расстроен его упрямством. Я даже не притронулся к еде во время обеда, и только визит к пастору успокоил меня. "Вы поступили совершенно правильно, господин Кифер, - сказал он. - Крапиву нужно рвать, пока она не выросла. Позже это будет сделать труднее и есть риск, что корни останутся в земле. Дурные привычки у детей - та же крапива. Чем дольше им попустительствуешь, тем труднее потом от них избавиться. Ваш сын не забудет взбучку полгода. — 76 —
|