|
Анатолий сказал, что с недавних пор в ночи его дежурств наверху, на втором этаже, бегает кто-то и... трубит в трубы. Звонкие переливы пионерских горнов несутся после полуночи непосредственно из холла второго этажа. И тут меня осенило! Так вот, думаю, какой, значит, народец чудит да шалит там — наверху. Пионеры довоенной поры, не успевшие стать взрослыми! Дети! Одни из них погибли под фашистскими, а другие — под советскими бомбами... Их неуспокоенные, не насладившиеся жизнью души собираются изредка по ночам в здании Дворца пионеров. А мы с моим сменщиком Анатолием стали, по всей видимости, невольными свидетелями очередной такой их сходки, достаточно длительной. Души возвращаются время от времени туда, куда те дети ходили при жизни в шахматный или любой иной кружок, — туда, где протекали лучшие часы в их жизни, перечёркнутой авиабомбами. Юным этим душам здесь, во Дворце, хорошо и привольно. Они чувствуют себя вполне вольготно — именно и только, наверное, здесь, в этой их, я бы сказал, любимой явочной квартире в нашем мире. Прибывая сюда из мира иного — потустороннего, малолетние привидения ведут себя соответственно их возрасту. Они шалят и играют, хлопают дверьми, носясь по родному для них зданию, резвясь в нём. И даже, по утверждению Анатолия, трубят в горны. Подчеркну, что я сам ни разу не слышал звуки тех горнов в ночи моих дежурств. Я слышал другое — то, чего, в свою очередь, не слышал Анатолий: например, как уже рассказывалось, страшный грохот на втором этаже, выгнавший меня в страхе на улицу. Но я склонен верить сообщению моего сменщика. Его уши уловили одни звуки, мои уши — другие, а вместе мы с ним слышали те или иные проделки... духов в пионерских галстуках! Такова моя версия происходящего в ростовском Дворце пионеров по ночам. В отличие от Анатолия, я так по сей день и не уволился с работы, не сбежал из этого жутковатого «заколдованного здания». Ибо сбегать мне пока что некуда. Ищу, ищу, но всё ещё не могу подыскать себе новое место службы, отвечающее моим интересам. Продолжаются ли «ночные страсти-мордасти» в том здании и сейчас, спрашиваете. Отвечаю: продолжаются, но лишь эпизодически — вовсе не в каждую ночь моих дежурств. «Страсти» заметно поутихли, и это меня радует. Бывает, пять-шесть, а то и десять, и даже более дежурств подряд проходят в благословенной тишине. Никто не чудит на втором этаже Дворца. А потом вдруг всё опять начинается... Скрипы дверей, шаги, какие-то иные шумы неясного происхождения. Хотите услышать их сами? Ну, так заступайте вместе со мною на ночное дежурство. И вы услышите, если повезёт, конечно. Если духи в пионерских, по моей гипотезе, галстуках соблаговолят явиться в ночь нашего с вами, товарищ Прийма, совместного дежурства. — 183 —
|