|
Разумеется, полученные результаты нельзя считать доказательством реинкарнации. Они лишь свидетельствуют о совпадении рассказанных и реальных событий, пережитых совершенно разными людьми, разделенными между собою десятилетиями. ТАЙНА ОЗЕРА ИЛЬМЕНЬ - ГОД 1942-Й Карл-Хайнц Блютвайс, ветеран Второй мировой войны, майор люфтваффе, летчик-истребитель, отмеченный многими орденами рейха, не сгорел в пламени воздушных схваток. В конце 60-х он поведал о таинственном и зловещем эпизоде своей боевой жизни. Беседа произошла в Лондоне, в Гринхаузе, где располагается Британское королевское метафизическое общество. - Чтобы понять мое поведение во время последующих событий, придется начать с момента прибытия на Восточный фронт весной 1942 года. Только что окончил школу летчиков-истребителей в Небелькирхене, под Лейпцигом. Довольный успехом (окончил курс третьим) и положительной характеристикой, отказался от двухнедельного отпуска, ограничившись свиданием с родителями. Жаждал включиться в борьбу с большевистской угрозой Европе. Получил назначение в полосу действий 16-й армии группы "Север" на Старо-Русском направлении. Ситуацию на этом участке фронта объяснил мне начальник штаба школы. Шесть дивизий 2-го армейского корпуса были еще в феврале отрезаны, образовав Демянский "котел". "Ваша эскадрилья перекрывает район Илмен-зее, где русские встречают тихоходные Ю-52, возвращающиеся из полета над "котлом" уже без прикрытия истребителей. Их самолеты, забравшиеся в наш тыл, летят на остатках бензина, но продолжают преследовать транспортники или бомбардировщики. Вокруг "котла" сейчас идут очень напряженные бои, наши испытанные дивизии отражают вражеские атаки". К месту назначения добирался почти трое суток, что можно считать своеобразным рекордом. Командира эскадрильи на месте не оказалось, доложился заместителю, оставил вещи в штабе и отправился в офицерскую кантину, которая была в соседнем домике. Шумная компания летчиков, распивавших пиво, воззрилась на меня. Щелкнул каблуками, представился: "Лейтенант Блютвайс!" Навстречу поднялся рыжий крепыш в летной кожаной куртке. Маленькие глазки, лицо изрытое, прыщавое. "Царнке! Обер-лейтенант Царнке!" Хотел спросить: "Рюдигер?" - но вовремя прикусил язык знание отечественной литературы не поощрялось в среде военных летчиков. Вдобавок было неясно, как у него с чувством юмора. Но мои сомнения были быстро рассеяны. Он обменялся со мной крепким рукопожатием и неожиданно объявил: "Будвайс!" Я попытался поправить его: "Блютвайс!" Он заржал, показав крепкие квадратные зубы, которые могли осчастливить любого японца, и снова изрек: "Нет, Будвайс! Я сказал!" Обернулся к остальным, те встретили мое новое прозвище ободрительным гомоном и аплодисментами. — 175 —
|