Внеземляне идут!

После одного такого опроса мы с ним и шли сейчас пешком из одного конца Батайска в другой, наслаждаясь великолепной погодой. Шли молча и деловито, как и положено идти двум русским Мужикам, которые направляются выпить.

Когда до дома Николая осталось рукой подать, мой спутник вдруг нарушил молчание.

— Видишь ту беседку? — спросил он отрывисто, не замедляя шага, тыча рукой вперёд. — И человека, который сидит в ней?

Под сенью столетнего тополя стояло, увидел я, шаткое деревянное сооружение. Квадратная дощатая крыша, покрытая ржавой листовой жестью, опиралась на четыре столба, вкопанные в землю. Под крышей виднелся прямоугольный столик, вокруг которого расположились буквой "П" лавочки без спинок.

За столиком одиноко сидел, упираясь руками в колени, дородный мужчина в рубашке-безрукавке и в мятых, давно не видевших утюга брюках. Было ему, если на глазок прикинуть, лет шестьдесят от роду. Он задумчиво смотрел в одну точку перед собой, погружённый в мысли.

— Это мой сосед Борис Алексеенко. Он в нашей пятиэтажке живёт, но в соседнем подъезде, — пояснил Николай, продолжая ровным шагом мерить землю. — Сидит вон на лавочке, свежим воздухом дышит... Знаменитый на нашей улице человек!

— Чем же знаменитый?

— А тем, что после двух инфарктов, включая один обширный, сердце у него вновь стало здоровым как у юноши.

— Такого не бывает, — возразил с досадой я. Не люблю, когда мне морочат голову.

— Бывает, как видишь. История внезапного выздоровления Бориса наделала в нашей районной поликлинике много шума. Человек буквально на ладан дышал, но вдруг целиком и полностью выздоровел, ожил. Как он утверждает, к нему явился доктор с другой планеты и в быстром темпе отремонтировал ему сердечную мышцу.

Я остановился как вкопанный.

— Что же ты раньше молчал об этом?!

Николай тоже остановился и с недоумением во взгляде воззрился на меня.

— Но раньше, — молвил он, — мы с тобой занимались другими контактными историями. А сейчас... — И он, увлекая меня за собой, направился к беседке. — Сейчас займёмся этой.

Борис Алексеенко оказался, к счастью, словоохотливым человеком.

Дурман чудес, как он выразился, овевал его трижды.

В первый раз это случилось в мае 1989 года. После второго инфаркта Борис попал в санаторий, где находился на излечении в течение месяца. В один прекрасный день он лежал в своей палате на койке, читал книгу. И вдруг словно бы провалился куда-то.

— Я оказался внутри широкой чёрной трубы, — вспоминает он. — Чувствую, несусь по ней с немыслимой скоростью. Несусь к источнику какого-то света, слабо мерцающему впереди. Вылетаю вскоре из трубы и вижу — занесло меня в очень красивое место. Передо мною расстилается в обе стороны луг, поросший сочной зелёной травой. В некотором отдалении виднеется густой лес. То ли я стою на лугу, то ли парю над ним — точно не помню. И тут раздаётся неведомо чей голос, идущий, казалось, одновременно со всех сторон: "Ну, как? Тебе нравится здесь?" Я отвечаю: "Да". Буквально в следующую же секунду я осознал себя вновь лежащим на своей койке в санаторной палате с книгою в руках.