|
По категорическому требованию майора было немедленно выделено для Особого отдела другое помещение. А ту комнатушку опечатали, и никто в неё больше не входил. Спустя многие годы после окончания войны Иван с усмешкой прокомментировал это так: — Майор поверил в существование нечистой силы. И, поверив, решил провести тщательное расследование причин хулиганских выходок нечисти. Его особо интриговало — почему нечисть "шалила", "чудила" именно в бывшем теперь уже помещении Особого отдела и в прилегавшей к нему прачечной, а не где-нибудь в другом месте? — На то я и особист, работник НКВД, чтобы расследовать любые чрезвычайные происшествия, — назидательно пояснил майор Ивану, обосновывая своё решение. По приказу майора Иван тоже подключился к расследованию. Были опрошены местные жители, а также бывшие охранники лагеря из немцев, сидевшие сейчас за колючей проволокой в том же самом лагере. Выяснилось следующее. Среди прочих охранников-фашистов концлагеря были три немецких солдата, которые попытались дезертировать, когда советские войска вплотную подошли к городу Бободаг. Побег не удался. Солдат арестовала полевая полиция на окраине города. Приговорённые к расстрелу и посаженные под замок в помещение прачечной, они должны были провести там ночь, а утром принять позорную смерть. Но когда утром открыли двери прачечной, то нашли всех трёх солдат повесившимися. А повесились они на верёвках, скрученных из простыней, которых было в прачечной в изобилии. В спешке отступления перед штурмующей Бободаг, советской армией трупы самоубийц были захоронены тут же — в стенах прачечной. В земляном полу вырыли яму, куда и свалили трупы. С этого-то дня, как точно удалось выяснить майору, всё и началось! Майор не стал составлять рапорт о результатах своего расследования и отправлять его по инстанциям. Он вёл расследование не по служебной надобности, а для души. Завершив его, он сказал Ивану: — Я так думаю, что души этих самоубийц не нашли успокоения на том свете. Я даже думаю, что их не пустили на тот свет. Вот они и маются, не зная покоя... Если не хочешь, сынок, оказаться под следствием нашего родного НКВД, помалкивай о том, что мы с тобою тут раскопали. Заруби себе на носу, всё это — чуждая нашему мировоззрению, религиозная пропаганда. То есть антисоветчина. На самом деле никакого того света нет. Привидений тоже не существует. Навсегда забудь о расследовании, если хочешь спокойно жить. Понял? — Так точно! Понял, — вымолвил в ответ Иван и, вскинув правую руку, взял под козырёк. — 162 —
|