Внеземляне идут!

Валентина жила неподалёку. До её дома было пешком пять минут ходу.

— Я должен тебе какие-нибудь деньги? — спросил Михаил, переступив порог дома Валентины. И услышал в ответ:

— Нет.

— А моя мама осталась должна тебе что-нибудь?

— Тоже нет.

Михаил сильно удивился. Почесав в затылке, он выложил Валентине все о событиях трёх минувших ночей. Женщина задумалась. А потом сказала:

— Странная история... Вот что я сделаю. Схожу-ка за советом к Евдокии Цибулиной, певчей в нашем церковном хоре. Сам знаешь, она — женщина умная. Сколько раз удачно разрешала споры, возникавшие на селе!... Может быть, Евдокия поймёт, что хотела сказать твоя мать, произнося ту непонятную фразу.

Восьмидесятилетняя Евдокия Цибулина выслушала Валентину с каменным лицом, будто ей не впервой было слушать рассказы про явления призраков. Дослушав сбивчивую взволнованную речь Валентины до конца, она поинтересовалась сухо:

— Кто обряжал покойницу?

— Да я и обряжала, — ответила Валентина.

— А в чьём белье положили её в гроб?

— В моём.

— Почему? — нахмурилась Евдокия.

Валентина зачастила, разъясняя:

— Так ведь я сама уже — в немалых летах. Ну, приготовила загодя на случай своей смерти всё, что положено. Платье чистое, тапочки, бельё... А тут вдруг помирает мать Миши. И выясняется, что у неё ничего не припасено к смертному часу. На дворе лето стоит жаркое, хоронить надобно спешно. Вот я и положила её в гроб во всём своём. Пусть, думаю, в моём белье на тот свет отходит — в чистом. Не жалко. А я для себя со временем новое куплю. Я-то пока — живая.

Цибулина, продолжая хмуриться, проговорила без промедления:

— Михаил должен срочно отдать тебе деньги за все те твои вещи, в которые ты одела покойницу. Вспомни с точностью до копейки, сколько они стоили. И пусть Мишка вернёт тебе этот долг его матери с точностью именно-таки до копейки.

Валентина передала слова Евдокии Цибулиной Михаилу, который, ни секунды не задумываясь, тут же достал из кармана бумажник и отсчитал ровно ту сумму, какая и была названа.

На том всё и закончилось. Призрак покойной матери больше не тревожил Горячкина.

Души самоубийц

Юрий Сметанин из города Пугеж Ивановской области прислал мне обстоятельный отчёт своего приятеля, написанный убористым почерком на нескольких листах, вырванных из блокнота. Мне было дано разрешение на публикацию отчёта, совершенно захватывающего по содержанию, при одном условии — имя и фамилия автора показаний не будут названы.

Допустим, автора зовут Иваном, хотя на самом деле его зовут иначе.

До того, как уйти на пенсию, он работал водителем на грузовой автомашине. А ещё раньше — в годы Второй Мировой войны — служил в офицерском звании в Особом отделе одного полка. Другими словами говоря, показания Ивана — это показания бывшего штатного сотрудника НКВД.