|
Он сделал шаг вперёд, и пистолет в его руке уткнулся в стену. Иван поводил по стене другой рукой и обнаружил выключатель. Под потолком вспыхнула лампочка, одиноко висевшая там на недлинном проводе. И Иван увидел: койка стоит вовсе не возле стены, а строго в центре канцелярии. Потрясённый происшедшим, не понимающий его загадочной сути, наш бравый лейтенант кинулся, прежде всего, к сейфу. С радостным изумлением он убедился в том, что сейф, опечатанный майором, оказался не тронутым. Печати были на месте. Тогда Иван бросился к двери. Выбежав на порог, он почти нос к носу столкнулся с часовым, направлявшимся к канцелярии. — Вы зачем свет зажгли, товарищ лейтенант? — спросил часовой. — Что-то случилось? Иван ткнул пистолетом в грудь солдата и страшным голосом вскричал: — Ты кого это пустил сейчас в помещение Особого отдела, гнида? Отвечай! Солдат, отступая под его бурным натиском, молвил растерянно: — Никого я не пускал. Никто не входил к вам. — Врёшь! — Да и как можно войти, — ответствовал, продолжая отступать, солдат, — если вы сами заперли дверь изнутри? Я же слышал, как вы крутили ключом в замке пару часов тому назад. И с той минуты у вас в канцелярии стояла тишина. Иван, тяжело дыша, обдумал его слова. Если часовой не лгал, то тогда кто и каким-таким невероятным манером проник среди ночи в самое секретное помещение на территории концлагеря?! Кто это был?! С сокрушительной бесповоротной ясностью Иван понял: это были профессиональные диверсанты. — Диверсанты! — заорал он, вскидывая руку с пистолетом вверх. — Тревога! В лагере — фашистские диверсанты! И принялся палить в воздух из пистолета. Охрана концлагеря всполошилась. По территории забегали лучи прожекторов, часовые, находившиеся на вышках, тоже стали стрелять в воздух. Поднялась, в общем, великая суета. Вскоре прибыл майор, начальник Особого отдела, разбуженный среди ночи вестовым, направленным спешно к нему. Выслушав рапорт лейтенанта, майор потемнел лицом. — Та-а-ак, — произнёс он свистящим ненавидящим шёпотом. — И ты туда же? И ты будешь пудрить мне мозги бреднями о нечистой силе? — Честное слово, всё было так, как я доложил, — чеканным, как и положено по Уставу, голосом проговорил Иван, держа руку у козырька фуражки. Майор оглядел стоявшего перед ним, молоденького офицера с ног до головы. Взгляд был испепеляющим. Всё тем же свистящим шёпотом начальник Особого отдела молвил: — Антисоветской агитацией занимаешься, сынок? Пропагандой чуждой нам идеологии, а? — И, возвышая голос, рявкнул: — Сказки про невидимок, про самооткрывающиеся замки и прочую религиозную чепуху придётся тебе рассказать на заседании военного трибунала! Высшую меру, к сожалению, не обещаю, но десять лет строгого режима гарантирую. — 160 —
|