|
И перечитываю начертанное в нём. А затем как бы ненароком кошу взглядом на настольный календарь. Когда будет ближайшее новолуние? К счастью, до него осталось не менее недели. Блокнот, дрогнув в моих руках, закрывается. Он летит в ящик письменного стола, а я строго одёргиваю себя — нельзя поддаваться дурному искушению. Нельзя проявлять слабость, идя на поводу у сиюминутных преходящих житейских дел и забот. Если уж и ставить контактный эксперимент с "заговором Коршуновой", то непременно в окружении регистрирующей наукоёмкой аппаратуры самого широкого профиля. Такой аппаратуры у меня пока нет. Она стоит немалых денег, а я — нищий. Будет ли? Бог весть. Хотелось бы верить, что когда-нибудь будет. Было бы отчаянной, непростительной глупостью с моей стороны разменять "дьявольское исполнение заветного желания" на такие пустяки, как удовлетворение сиюминутных прихотей. А вдруг заговор срабатывает лишь единожды?! И именно по этой причине дама, передавшая его текст Ирине, обратилась за помощью к адвокату, а не к "миру тьмы"? Своё заветное желание она давным-давно загадала, и оно исполнилось, а во второй раз заговор не сработал. Вот и пришлось идти к юристу... Блокнот с заговором лежит в открытом ящике письменного стола. Какое-то время я тупо — без единой мысли в голове — смотрю на него, потом задвигаю ящик и, тяжко вздохнув, тянусь за сигаретой. Колдовской комментарий № 3 В контактных сообщениях, включённых в третью главу, мы обнаруживаем мотивы, уже знакомые нам по рассказам контактёров, объединённым в главе второй. Снова отдельные люди, столкнувшиеся с чуждым, сообщают о чувстве онемения, паралича тела в условиях близкой встречи с Неведомым ("случай Татьяны Тугалёвой", "случай Александры Холошенко"). И опять в некоторых рассказах мелькают упоминания о необычных глазах пришельцев из Зазеркалья. "Глаза светились в полумраке, как обмазанные фосфором" ("случай Лидии Гальцевой"). "Глазищи пылают огнём" ("случай Василия Максимова"). "Это были нечеловеческие глаза. Они горели как два красных угля" ("случай Ольги Садыковой"). Но на передний план выходит в главе третьей другая тема, тоже, кстати сказать, намеченная во второй главе, однако лишь слабым пунктиром. Позволю себе определить эту тему как "проблему невидимости". Визитёры из Неведомого Мира возникают перед людьми на ровном месте, словно бы сняв в тот момент с головы сказочную шапку-невидимку: "лицо на потолке" в квартире Гальцевой, "Иисус" в спальне Константина Рудова. Столь же мгновенно они исчезают, растворяясь в долю секунды в воздухе. То же самое "лицо на потолке" пропало, как мы помним, в мгновение ока. Сгинул неведомо куда старец с длинной белой бородой, Встреченный Клавдией Гавриленко в лесу. Испарился в неведомые дали мужчина с горящими глазами, просивший Садыкову усыновить кого-то. Проваливался, как сквозь землю, "немецкий солдат", навещавший Холошенко... — 141 —
|