Камни падают в небо

Однако выводы одного человека, как бы хорошо они не под­тверждались фактами, не принимаются во внимание до тех пор, пока другие учёные не увидят и не поймут эти факты и не придут так же однозначно к подобным выводам. И этих учёных надо было познакомить с фактами на месте "взрыва". А насколько это не просто, показа­ли последующие события. Так возникла мысль об организации науч­ной экспедиции к воронке.

Закончив работу, я вышел на пителинскую трассу и направил­ся в сторону селения Фроловское, голосуя каждой проходящей маши­не. Мне не везло. Проходящие машины игнорировали сигналы, и ког­да я уже миновал селение, из него выехал уазик со знакомыми мили­ционерами, который и подбросил меня до милиции.

Ни Моняк, ни Авдониной мне в этот приезд увидеть больше не удалось. Забрав пакет с комьями, я направился на вокзал. И вот теперь припустил настоящий дождь. Но дело было сделано.

Экспедиция к воронке.

В Москве навалились заботы. На 21-е уже было назначено за­седание Учёного совета АНМ, и мне надо было добиться включения в утверждённую повестку дня моего выступления, а также переговорить с некоторыми членами совета о поддержке предложения по организа­ции экспедиции, побыстрее провести анализ привезенных образцов на энергетическую заряженность и т.д. На всё это оставался понедельник 20 июля.

Только во второй половине этого дня удалось добраться до лаборатории Охатрина А.Ф., пожалуй, единственной лаборатории в Москве, занимающейся микролептонными частицами и способной определять энергетическую заряженность тел.

Анатолий Фёдорович долго расспрашивал меня о поездке в Сасово, рассматривал и буквально "вынюхивал" образцы, но запаха тоже не обнаружил, и, наконец, выйдя в соседнюю комнату, принёс какой-то прибор с круглой шкалой. Будучи осторожным человеком, ни назначения прибора, ни принципа его работы не рассказал, а про­бурчал: "Поставим индикатор на грубую шкалу". И мне:

" На этой шкале прибор ничего не обнаружит".

Отведя прибор метра на два от образца, он щёлкнул тумбле­ром, и стал двигать его к образцу. Стрелка на приборе зашкалила, по­том вернулась на место, и снова зашкалила.

Анатолий Фёдорович с недоумением посмотрел на прибор и сказал:

"Не может быть. Повторим".

Операция была повторена. И снова прибор зашкалило.

"Что-то тут не так, - сказал Анатолий Фёдорович. - Прове­рим", - и вышел в соседнюю комнату.

Вернувшись, минут через 15, он отметил, что прибор работает нормально, и, повторив замер, сказал, что ему ещё не приходилось встречаться с энергетикой такой мощности, и, хотя она положительна, находиться в таком поле более 15 минут он не рекомендует. Не всякий организм может её выдержать.