Камни падают в небо

«На сибирских станциях применялись барографы с пружинным заводом самописца, которого хватало на неделю. Изменению давления в 1 мм рт. ст. соответствовал 1 мм на ленте в вертикальной плоскости. Скорость развертки была небольшой, так что 1 мм записи по горизонтали соответствовал 36 минутам. Три раза в сутки – в 7 часов, 13 часов и 21 час метеонаблюдатели на барографах делали отметки времени, отталкиваясь от которых Астапович и пытался определить момент записи барического возмущения. Но прежде ему нужно было удостовериться в правильности функционирования барографов и в аккуратности проставления наблюдателем временных (реперных) отметок. Для этого на всех барограммах он по 5 раз тщательно измерил расстояния между временными метками.

Исключив 7 станций, не давших надежной записи барических возмущений, Астапович получил, что средняя ошибка в отметке репера на барограмме соответствует 6,6 минуты».

Исходя из данных посылок и условий эксплуатации барографов в начале прошлого века, совпадение среднего расчетного време­ни события со временем, зафиксированным барограммой той или иной метеостанции с точностью ±7 мин., можно будет считать отличным. Такой точности добивались очень ответственные служители станций. Ответственные служители – точность ± 12 мин. Остальные – ± 15-20 мин. что также приемлемо. А вероятность фиксации большинством барографов одного и того же события можно счи­тать доказанной, если средне статическое расчетное время фактически зафиксированное на барограм­мах не будет превышать ± 10 мин.

Положения инструкции по эксплуатации барографов начала века мне неизвестны, и в частно­сти, неизвестно по какому времени и в который час, полагалось про­изводить перезарядку аппарата. Логично предположить, что эта процедура проводилась по не определенному для каждой барометрической станции времени, что и оказалось камнем преткновения для И.С. Астаповича. (По местному, железнодорожному, мировому? Служба точного времени отсутствовала, а по более или менее точному времени работала только железная дорога. Именно по времени железной дороги и пытается корректировать некоторые временные промежутки на барограммах И.С. Астапович, четко не представляя, какие же метеостан­ции на нем базировались.)

Доказательством неопределенности отмеченного на барограммах времени могут служить барические дан­ные, например, Иркутской магнитной и метеорологической обсер­ватории. Сейсмографы обсерватории, находящиеся в 960 км от эпицентра взрывов, зафиксировали землетрясение от «него» в 7 ч. 19 мин. А барограф (барографы? – возможно на иркутской обсерватории их было несколько), ту же по предположению, воздушную ударную волну в 7 ч. 29 мин. То есть всего через 10 мин. Что совершенно не­возможно, поскольку расстояние в 960 км воздушная волна быстрее, чем за 48,5 мин миновать не может. А, следовательно, либо фиксированное время барографа поставлено задолго до 12 часов мирового времени. Либо один прибор работал по мировому времени, а другой по железнодорожному. Либо оба они настроены по времени с ошибками. Либо, наконец, проявились некоторые неожиданные обстоятельства, обусловившие появление этой разницы. Похоже, И.С. Астаповичу не удалось выяснить, какое время несет иркутская барог­рамма (в том, что сейсмограмма ориентирована на ми­ровое время, у него сомнений не было), и он не ис­пользовал в своих расчетах время этого барографа.