|
чье-нибудь внимание. И вот, начиная с этой ночи, в течение девяти недель я постоянно слышала голос Ирвинга иногда ежедневно, в течение целой недели, потом три раза в неделю, потом через две ночи, потом через три или четыре. Начиная с полуночи, а иногда и позже, голос его говорил со мною в течение целой ночи: "Джорджи! Это я!" - говорил он иногда. Или же: "Джорджи! Ты дома? Поговори с Ирвингом". Потом наступала длинная пауза, после которой раздавался глубокий, странный, нечеловеческий вздох. Иногда он не говорил ничего, кроме: "Ах, Джорджи, Джорджи!" И это целую ночь. Однажды ночью, во время страшного тумана, Ирвинг позвал меня так громко и ясно, что я моментально встала с постели, уверенная, что это не галлюцинация. "Он должен быть здесь, - говорила я самой себе. - ^н живет здесь, где-нибудь поблизости, это ясно как Ьожий день. А если его здесь нет, то это только значит, что я схожу с ума". Я вышла на улицу. Густейший, черный туман стоял "округ меня непроницаемою стеной. Нигде ни огонька. Я громко крикнула: 89 - Ирвинг! Ирвинг! Иди сюда ко мне! Ведь я знаю что ты прячешься, чтобы испугать меня! Ведь я же сама видела тебя! Иди сюда и перестань дурачиться! И вот, клянусь вам моей честью, в нескольких шагах от меня, из тумана, раздался его голос: - Это только я, Ирвинг! Потом глубокий, страшный вздох замер в отдалении. Каждую ночь я продолжала слышать кашель, вздохи и стоны. В конце девятой недели я получила обратно мое письмо с пометкой на нем неаполитанского консула: "Синьор 0'Нейл умер". Ирвинг 0'Нейл умер 28 ноября 1888 года, в тот день, когда он мне явился. Странным во всей этой истории является то обстоятельство, что, как только я узнала чисто земным способом о смерти Ирвинга, его страждущий дух, казалось, успокоился; по крайней мере с этого дня я больше никогда не слышала его голоса. Точно он знал, что никто не извещал меня о его смерти, и сам всеми силами стремился уведомить меня о ней. Я была так поражена его появлением 28 ноября 1888 года, что нарочно — 75 —
|