|
классики). Камни округлой формы стали называть "Дьявольскими какашками" - благодаря чувству юмора галлов Еще интереснее суеверие, связанное с некоторыми камнями, дожившее до наших дней. они будто бы могут помочь бесплодным женщинам, если те потрутся соответствующим местом о такой камень За многие столетия камни были превосходно отполированы В сравнительно недавние времена, когда выше всего ценилось плодородие - шла ли речь о полях, скоте или людях, - многие стоячие камни связывались с идеей плодородия И не только те, что походили на фаллос, но и просто круглые камни Камни, весящие иной раз десятки тонн, не перетаскивают и не устанавливают стоймя - с таким трудом' - просто для украшения местности, как когда-то украшали "английские" сады фальшивыми развалинами Можно было бы предположить, что эти камни являются надгробными плитами, чем-то вроде "обелисков" на могилах святых, однако что тогда делать с "камнями плодородия", разве что допустить, что их ставили на могилах тех, кого Франсуа Вийон называл "Добрым Трахальщиком". Возможно, что в относительно недавнюю эпоху продолговатые камни устанавливались как межевые знаки между полями, но на их счет не существует никаких легенд или суеверий, да и с идеей плодородия это никак не соотносится. Возможно, камни устанавливались, чтобы отметить заключение договора, принесения клятвы, как, по сведениям Платона, делали это цари Атлантиды, устанавливая стелы там, где они подписывали указы и заключали союзы Все это возможно, так что вряд ли стоящие камни имели единственное назначение. Нет такого объяснения, которое годилось бы на все случаи жизни. Однако . Когда я путешествовал по Марокко, собирая материалы для репортажей об экономике страны, однажды на пути из Шишава (ах, какие там ковры') в Марракеш я завязал разговор с феллахом, который ковырял свое поле примитивным плугом, запряженным странной упряжкой из тощей-претощей коровы и не менее тощего верблюда Район был засушливый, но все-таки не совсем бесплодный В поле находились каменные блоки, большие но таких размеров, что человек, хотя и с трудом, мог бы их убрать Я присел на обочине, глядя на странную упряжку и удивляясь, что пахарь прикладывает столько усердия чтобы провести свое орудие между камнями. Он заметил меня, мы обменялись приветствиями. Со всей берберской вежливостью и церемонностью он спросил, все — 87 —
|