|
И Огонь останавливается, разворачивается, он гонится за ней в черноту космоса, он принимает форму руки, он становится рукой человеческой. Хлеба и Людей! – кричат жители космоса, ангелы и черти. И тогда пылающая рука там, в глубине вселенной, изменяет цвет, трансформируется в кусочек теста, на который набрасываются голодные ангелы и черти. Этот кусочек теста, пролетев космос, окруженный небесными созданиями, очищается от них облаками планеты и падает, пробив крышу здания, на кухонный стол. Тут же умелые руки схватили его, сжали, приподняли и с энергией, равной E=mv2/2, опять бухнули на стол. Умелые пальчики схватили его за бока, и эти прикосновения оставили следы. Следы, ведущие в будущее. Его подняли, повернули и опять уронили на стол. Оказывается, в этом суть золотой теоремы АУРУМ! - Вот так вот своими прикосновениями мы изменяем подвластное нам пространство. Мы оставляем на нем следы, определяющие будущее, и оно залечивает эти следы, пытаясь понять, где будет нанесен следующий удар. Но для того чтобы получить это знание, нужны хотя бы элементарные способности к обучению. Мы учимся только для того, чтобы понять, что нас ожидает, и успеть защититься, если это что-то совсем плохое. Мы – это всё человечество, это живые существа, это биосфера, это любопытствующая жизнь. Но не всегда нам нужна защита. Она нам не нужна, если мы, включая всё человечество, являемся жертвой, приносимой Жизнью, ради жизни! Тогда мы уничтожаем себя! Тогда человечество уничтожает себя. Уничтожает раз за разом, но только если Дело сделано. Человеческая рука в это время подбирается к большой красной кнопке и давит на нее. Где-то далеко на земле взрывается ядерная бомба. Рука перебирает клавиши на рояле, и звучит музыка. Рука касается клавиатуры, и на экране появляются строки: Я пришел не для того, чтобы ждать. Я не принес ни воды, ни хлеба. Я пришел, чтобы тебе сказать Слово, создавшее небо! Рука гладит чью-то голову. Рука сжимает рукоятку пистолета, и он разряжается чередой выстрелов в темноту ночи. Рука сжимает куриное яйцо и оно, раздавленное, стекает на шипящую сковороду, возле которой сидит грустный, подавленный, одетый во что попало человек, с сожалением созерцающий испачканную руку. В другой руке у него компьютерная мышь. И смотрит он на экран монитора. А на экране тают строки четверостишья:
Я ушел, когда моё слово, Обросло чужими словами, Среди них не нашел своего я слова И какой-либо его связи с нами. И вместо них набегает текст, сопровождающийся голосом из динамиков: — 101 —
|