|
Кроме того, до сих пор жизнь и мысль как некий рабочий принцип были для меня нераздельны, хотя теоретически я признавал, что даже самая абстрактная мысль требует все же какой-то матрицы. Но в этом третьем Постижении я оказался более чем удовлетворенным в мире выше мысли, поскольку этот Мир объял мысль вместе со всем прочим. Было искушение оставить все и уйти Внутрь. Всякое внешнее усилие и внешняя работа казались совершенно бесполезными. Однако по этому поводу я уже был предостережен такой литературой, как “Голос Безмолвия”. Кроме того, мне казалось не слишком достойным, получив внутреннюю помощь, обрести бесценное Сокровище и не передать Его другим, так что я взирал на мир, как бы пытаясь узнать, что же в нем осталось ценного, чтобы удержать мой интерес. Общая сумма моего относительного знания казалась мне вполне достаточной. Я не испытывал никакого интереса к построениям низшего, более плотного плана в сфере политики, бизнеса, науки или искусства. Оставалось лишь одно: человечество, тоже часть Меня, которое буквально задыхалось без этого спасительного Знания и Божественного Нектара, ценность которых была для меня столь очевидной. Итак, отныне мне предстояло действовать в объективном мире с тем, чтобы подвести к этой цели других. Но как это сделать? С этим вопросом я обратился к Тому, от кого уже получил целый ряд замечательных советов, и попросил сообщить формулу действия. Он ответил: “Никто из Нас не знает такой формулы. Зная законы природы, мы можем проникнуть во все иные ее разделы и формировать ее согласно нашей воле. Но душа человека — это тайна, и ее внутренние глубины вне Нашего проникновения. Мы испытываем разные пути и много путей, чтобы достигнуть этих душ, часто разочаровываясь там, где ожидали многого, а иной раз, удивляясь сверх всяких ожиданий. Найди свой собственный путь и попробуй”. Эта книга и является такой попыткой. 15. ГРАНДИОЗНОЕ НАЧИНАНИЕ У меня есть ощущение грандиозного начинания, самого чудесного из всех. Подлинный Мир вырисовывается перед моим внутренним взором, проявляясь, час за часом, день за днем, так что я не в состоянии зафиксировать на бумаге все, что раскрывается в моем уме стенографией мысли. Такая Радость и Свобода изливают свой свет, что даже эта оставшаяся зависимость от действия все более и более теряет ощущение ограничения. В этой Грандиозной абстракции, которая является единой Конкретной Реальностью, существует безмолвное общение, без слов, без мыслей, вообще без форм, и в нем я едва различаю, как слабый свет, возвещающий новый рассвет, безмолвные Голоса Других, разделенных в этом мире и пространством, и временем, даже отдаленным временем. — 24 —
|