Путь в иные измерения

Правилами литературной формы можно пожертвовать, когда они мешают главной цели. Временами я пишу в Потоке, а иной раз более или менее вне Него. Поток несет с собой авторитетность, и перед лицом ее литературные правила должны отбрасываться, если они действуют как барьеры для смысла.

12. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСИ

28 августа

Как уже говорилось, я особо отмечаю три разных Постижения, которые вызвали долговременные последствия. Оглядываясь назад, я вижу в них некое прогрессивное свойство, которое, кажется, следует отметить.

Лет 14 назад нам с Шарифой позвонил старый друг по колледжу, и мы посвятили какое-то время обсуждению теософских вопросов (мой друг был серьезным приверженцем теософии). На определенном этапе беседы он набросал разные ступени очень старой техники различения, где последовательно демонстрировалось, что “Я” — не тело и не какие-либо иные принципы человека, но что оно может быть лишь тем окончательным принципом, который, строго говоря, не является одним принципом среди прочих, а именно — Атманом или чистой субъективностью. Я давно уже был знаком с этим методом и не сомневался в его здравой логике, более того — неоднократно применял его сам. Но в этом случае я вдруг с несомненностью осознал, что действительно: “Я тождествен Атману”. Это осознание пришло с ощущением нового света, озарившего многое из того, что прежде было неясным, но это не был свет, видимый в форме какого-то тонкого чувственного восприятия. Эффект в относительном сознании был устойчивым. Чувствовалось определенное обогащение, но Потока радости я не сознавал.

Наиболее важным следствием в индивидуальном сознании было явное изменение в основании мысли. Например, хотя я и читал до этого “Бхагавад Гиту”, считая ее важной теософской работой, она мне не нравилась и как будто вызывала самое настоящее подавление интереса к жизни, которую я тогда любил; с другой стороны, сразу же после Признания тождества с Атманом я обнаружил, что воспринимаю как свои собственные многие из идей, содержащихся в Гите. Я осознал их как очевидную истину, и вместо того, чтобы действовать подавляюще, они стали теперь для меня источником света ” раскрытия. Я никогда не забывал об этом Признании и никогда не ставил под сомнение его ценность. Интеллектуальное понимание его сути остается неизменным и по сей день. Но другие аспекты моей природы если и были в то время затронуты, то лишь в незначительной степени, и поэтому в последующие годы я часто чувствовал и поступал вопреки этому Признанию.