|
Из отмеченных д-ром Бекком отличительных признаков Озарения у Канта не обнаруживается Радость и “Субъективный Свет”, по крайней мере, в явном виде, однако нравственное возвышение Канта очевидно. Собственно, в ряду всех мыслителей нашей современной культуры именно ему принадлежит один из важнейших, если не самый важный, вклад в теорию этики. И основной этический принцип его философии — “категорический императив” — является одним из наиболее возвышенных из когда-либо сформулированных человеком. Интеллектуальное озарение Канта поразительно. В истории западного мира немногие, если вообще кто-либо, превзошли духовные высоты, достигнутые Иммануилом Кантом. 17. РОДИТЬСЯ ВНОВЬ 29 августа Несомненно, человеку приходится платить. Необычайные требования предъявляются к нервной системе, и поэтому уравновешивающая деятельность не только полезна, но и, может быть, даже необходима. Однако поскольку человек — нечто гораздо большее, чем физическое тело, то эта плата идет глубже тела. В этом есть что-то вроде умирания среди продолжающегося телесного существования. Несомненно, это только естественно, что личная природа страшится всего этого, и в какой-то мере скорбит. Именно здесь мы имеем подлинный смысл распятия. Личная жизнь центрирована на мирской сфере, хотя это и обреченная жизнь в любом случае, поскольку Смерть неминуемо пожинает здесь все. Тем не менее, личность никогда в это вполне не верит и стремится в своей слабости добиться отсрочки во внешнем мире, пока в зрелом возрасте не возжаждет отдыха, хотя бы и ценой угасания. Но когда этот час усталости придет, уже слишком поздно добиваться Пробуждения в этом теле, ибо Пробуждение требует полной, хотя и возможно более тонкой мужественности. Умереть при этой мужественности — мистический возраст 33 года — нелегко. Как человек, Иисус истекает кровью в гефсиманских страстях. Он уклоняется от острого тернового венца и гвоздей креста. Но за как будто оставленным человеком этого мира пребывает Слава Вышняя. Кто осознает обратную сторону Распятия, забудет об этом распятии в присутствии той великой Славы, которая распространяет такой могучий Свет, что истребляет всякий мрак вокруг. Тогда “Эли, Эли, ламма саввахфани”, которое выглядит с одной стороны как — “Боже мой, Боже, зачем Ты оставил меня” — становится: “Боже мой, Боже, как Ты возвысил меня!” Нисходит Огонь и пожирает личного человека. Какое-то время, долгое или краткое, этот Огонь остается. Личный человек — это топливо, которое страдает в той или иной степени, но Огонь не сжигает, он лишь преображает. Это легко понять, анализируя то, что происходит под воздействием обычного огня. Когда горит бревно, топливом, в основном, если не всецело, служат углеводы, которые огонь преобразует в углекислый газ и водяные пары. Остается небольшое количество пепла — то, что было в бревне прочным, земным. Углеводы бревна были некой закрепленной формой, обеспечивающей земную прочность его минеральных соединений. Но когда углеводы становятся углекислым газом и водяными парами, они принимают новую форму в более свободном мире воздуха. То же самое происходит, когда Огонь нисходит и пожирает личного человека, одновременно его преображая. Остается только пепел личной природы, тогда как все остальное, лучшая часть личности, исчезает из этого мира и обретает новое сознание в воздушных просторах. Это конечное состояние — состояние гораздо большей Радости. — 27 —
|