|
Помню, как однажды, на Невском проспекте меня поразила обыкновенная ломовая лошадь. Она поразила меня своей головой, своей 'физиономией', в которой выразилась вся сущность лошади, и, глядя на еЈ морду, я понял всЈ, что можно было понять о лошади. Все особенности еЈ природы, всЈ, на что она способна, всЈ, на что не способна, всЈ, что она может или не может сделать, - всЈ это выразилось в чертах еЈ 'физиономии'. В другой раз сходное чувство у меня вызвала собака. Вместе с тем, эти лошадь и собака были не просто лошадью и собакой; это были 'атомы', сознательные, движущиеся 'атомы' больших существ - 'большой лошади' и 'большой собаки'. Тогда я понял, что мы тоже являемся атомами большого существа - 'большого человека'; и точно также любая вещь представляет собой атом 'большой вещи'. Стакан - это атом 'большого стакана', вилка - атом 'большой вилки' и т.д. Эта идея и несколько других мыслей, сохранившихся в моей памяти после экспериментов, вошли в мою книгу 'Tertium Organum', которая как раз и была написана во время этих опытов. Таким образом, формулировка законов ноуменального мира и некоторые другие идеи, относящиеся к высшим измерениям, были заимствованы из того, что я узнал во время экспериментов. Иногда во время опытов я чувствовал, что многое понимаю особенно ясно; я чувствовал, что, если бы сумел сохранить в своей памяти то, что понимаю, я узнал бы, как переходить в это состояние в любое время по желанию, как сделать его продолжительным, как им пользоваться. Вопрос о том, как задержать это состояние сознания, возникал постоянно, и я много раз задавал его во время эксперимента, пребывая в том состоянии сознания, когда получал на свои вопросы ответы. Но на этот вопрос я никогда не получал прямого ответа. Обычно ответ начинался откуда-то издалека; постепенно расширяясь, он охватывал собою всЈ, так что в конце концов ответ на мой вопрос включал ответы на все возможные вопросы; естественно, что я не мог удержать его в памяти. Помню, как однажды, когда я особенно ясно понял всЈ, что мне хотелось понять, я решил отыскать какую-нибудь формулу или ключ, который дал бы мне возможность припомнить на следующий день то, что я понял. Я хотел кратко суммировать всЈ, что мне стало понятно, и записать, если удастся, в виде одной фразы то, что необходимо для повторного приведения себя в такое же состояние как бы одним поворотом мысли, без какой-либо предварительной подготовки. В течение всего эксперимента мне казалось, что это возможно. И вот я отыскал такую формулу - и записал еЈ карандашом на клочке бумаги. — 264 —
|