|
…Заседание было коротким, и чуда, конечно, не произошло — командиром корабля была назначена Терешкова, дублером № 1 — И. Соловьева, дублером № 2 — В. Пономарева. Как я помню из объяснений Карпова, двух дублеров, а не одного, как у мужчин, назначили "ввиду сложности женского организма". Все мы держались спокойно и старались сделать вид, что нас это не особенно и затрагивает, вроде так и должно быть. Надеюсь, что нам это удалось хоть в какой-то мере. Я думаю, что все мы находились в тот момент в состоянии эмоциональной заторможенности. Впоследствии меня (наверное, и остальных тоже) часто спрашивали: почему была выбрана Терешкова? Что мы можем сказать? Е. Карпов перед стартом говорил с нами на эту тему, со мной и с Ириной по отдельности. Ирине он сказал, что ее не назначили в полет потому, что тут нужен человек контактный, умеющий общаться с людьми, ведь космонавты сразу после полета становились общественными деятелями, много ездили по Союзу и другим странам, выступали перед людьми, и эти выступления имели огромный резонанс. А Ирина по характеру несколько замкнута. (Кстати, я услышала от нее об этом разговоре с Карповым много позже, едва ли не четверть века спустя, когда готовилась первая публикация о нашей группе в "Работнице".) А мне Евгений Анатольевич сказал, что по политическим соображениям должен лететь "человек из народа", а я имела несчастье происходить из "интеллигенции". Я понимаю, что он проявил такт и мудрость, постаравшись нас утешить, и каждой нашел, что сказать. Лично мне утешение нужно было как воздух, чтобы сохранить жизненную устойчивость — невыносимо было бы подумать, что к такому исходу событий привели собственные оплошности. А так можно было полагать, что в игру вступили силы, которые выше нас. На самом же деле причин и мотивов такого решения мы (я, во всяком случае) не знаем. Может быть, были и какие-то другие, более глубокие причины. Кстати, лично я вовсе не уверена, что мне была бы по плечу та роль, которую играла и играет в общественной жизни Терешкова. Однажды мне пришлось провести полдня в ее рабочем кабинете в Союзе советских обществ дружбы (ССОД) с зарубежными странами. Я пришла по своим личным делам, но нам все никак не удавалось поговорить: то звонил телефон, то кто-то приходил… Она сказала: "Сиди, я сейчас освобожусь". Я сидела, смотрела, слушала. Поначалу мне было очень интересно — дела были разные. С мэром Костромы, к примеру, она обсуждала городские проблемы. Основная идея разговора — как ССОД может помочь возрождению Костромы и других российских городов. Речь шла о создании малых, совместных, акционерных и каких-то еще предприятий, чтобы заработать деньги для города. Потом был большой разговор уже с другими людьми об организации советско-французского радиоканала, решались вопросы финансирования, разрабатывалась стратегия и тактика решения проблемы. Между этими двумя большими разговорами (и в процессе тоже) попутно решалась еще масса текущих дел. У меня начала кружиться голова… — 115 —
|