Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Симон толкнула меня своим напряженным животом, и ее лицо стало выражать все большее напряжение. Она задержива­ла дыхание, и ее лицо все сильнее наливалось краской. Внезап­но прозвучал самый ужасный, леденящий душу крик, какой я только слышал в жизни. Дыхание Симон вернулось к норме, она расслабилась, и на ее лице появилась блаженная улыбка. Немно­го позже она рассказала, что совершенно не чувствовала боли — впервые за много лет. Вечером, когда группа собралась вместе, чтобы поделиться впечатлениями, она описала то, что происхо­дило на ее сессии.

Вначале она припомнила некоторые моменты из своей жиз­ни, связанные с болью в животе, в том числе повторяющееся сек­суальное насилие со стороны родственников. Затем пережива­ния стали более глубокими и перенесли к моменту ее биологи­ческого рождения. Вспоминая свое трудное продвижение по родовым каналам, она выяснила, что отчасти ее боль связана с тем агонизирующим дискомфортом, который она испытала в процессе рождения. Потом Симон стала свидетельницей сцен из истории человечества, содержавших жестокость и насилие. Как раз в это время она решила позвать меня, поскольку боль становилась все сильнее, быстро приближалась к пределу, кото­рый она в состоянии была вынести.

«Когда вы надавили мне на живот, это было просто ужас­но, — вспоминала она позднее, во время обсуждения. — Боль возрастала ежесекундно и стала абсолютно невыносимой, но я не захотела потерять сознание и была намерена остаться с ней.

В чем-то боль была не только моей — страдало все человечество! А затем все вокруг взорвалось ярким голубым светом, который был неописуемо прекрасным. И в этом свете возник образ этого индийского гуру, фотографии которого развешаны по всему Па­рижу. Он был в темных очках, красной лыжной шапочке и дер­жал в руке пучок павлиньих перьев».

За пару недель до нашего прибытия в Париж наследница Сва­ми Муктананды, юная Нитьянанда, приехала в Париж и прове­ла воскресный «интенсив». На стенах и колоннах парижских домов были расклеены постеры, изображавшие Нитьянанду вместе с учителем. Кристина достала из бумажника фотографию Свами Муктананды и показала ее Симон. «Да, именно этот! — сказала она, и добавила: — Но то, что я испытала, имеет какое-то отношение к вот этому кольцу! Голубой свет, похоже, исхо­дил прямо из этого кольца!»

Интересно то, что Симон ассоциировала свое исцеление не только с аметистовым кольцом и Свами Муктанандой, но и с голубым светом. Как я уже упоминал прежде, «Голубой свет» и «Голубой человек» играют важную роль в сиддха-йоге и счита­ются очень благоприятными. Несколько лет спустя, на другом семинаре, Симон связалась со мной и сообщила, что болей у нее больше не возникало.