Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Вторая ее сессия, которая произошла два дня спустя, унесла ее глубже в подсознание и практически полностью состояла из переживаний процесса рождения. Результатом была невероят­ная активация физической энергии, которая является важным шагом в работе над избавлением от депрессии, состояния, ха­рактеризуемого глобальной блокадой эмоциональной и физи­ческой энергии. Однако, несмотря на интенсивную работу тела в период завершения сессии, она не достигла удовлетворитель­ного результата. Подобная ситуация является редким исключе­нием для тех случаев, когда предпринимаются систематические попытки облегчить интеграцию сессии.

На следующее утро депрессия проявилась как обычно, но была куда более ярко выраженной, и также приняла совсем иную форму, чем имела прежде. Вместо обычной заторможен­ности, отсутствия инициативы и апатии Глэдис была сильно взволнована. Первоначально мы планировали провести на ут­ренней сессии открытое обсуждение для всей группы, во вре­мя которого участники могли бы задать любые вопросы об их собственном процессе, методе холотропного дыхания и теории. Однако, видя, в каком состоянии находится Глэдис, мы реши­ли изменить программу и немедленно провести с ней экспериенциальную работу.

Мы попросили Глэдис лечь в середине комнаты, глубоко по­дышать, слушать расслабляющую музыку, которую мы постави­ли, и не сопротивляться любым переживаниям, которые могут появиться в подобной ситуации. Примерно пятьдесят минут Глэ­дис испытывала сильную дрожь, удушье и кашель, издавала гром­кие звуки и, казалось, боролась с невидимыми врагами. Потом, она рассказывала, что в этой части сессии она переживала свое трудное появление на свет, но на этот раз глубже, чем прежде.

Позднее во время этой сессии крики Глэдис стали более чет­кими и напоминали слова неизвестного языка. Мы уговаривали ее не сдерживаться, вне зависимости от того, какую бы форму ни принимали эти крики, без цензуры или отбора, даже если они кажутся ей бессмысленными. Постепенно ее движения превра­тились в очень стилизованные и подчеркнутые, а ее слова стали четко различимыми. Однако язык, на котором она говорила, мы не только не знали, но и не смогли определить. В какой-то мо­мент Глэдис села и начала повторять довольно навязчивый текст, который звучал как какая-нибудь молитва, и это продолжалось еще некоторое время.

Воздействие этого происходящего на группу было очень сильным. Не понимая слов и не зная, что именно переживает в этот момент Глэдис, большинство участников были глубоко тро­нуты, многие начали плакать. Некоторые приняли медитатив­ные позы и соединили руки в молитве. Когда Глэдис перестала петь, она успокоилась и легла на спину, перейдя в состояние бла­женства и экстаза, в котором оставалась больше часа, совершен­но неподвижно. Позднее, описывая собственную сессию, Глэ­дис сказала, что испытывала настойчивую потребность сделать то, что она делала. Она не понимала, что произошло, и подчер­кнула, что совершенно не имеет представления, на каком языке она произносила молитву.