|
Некоторые различия между Хайдеггером и медитативным буддизмом, с Гибсоном в роли посредника Место истории Помимо этих поздних попыток передавать непосредственную данность «бытийности» как «оно дает», сочинения Хайдеггера, что не удивительно, сохраняют отчетливый западный характер. Это особенно заметно по той важности, которую он приписывает истории (Caputo, 1986; Galka, 1986). Для Хайдеггера «имение места» Бытия представляет собой исторический процесс в таком смысле, который бы показался поистине странным в контексте медитативных традиций. Люди как существа, уникальным образом приспособленные к Бытию, по самой своей природе историчны. Разные эпохи и цивилизации можно понимать различными способами, которыми показывает себя Бытие. Наша современная история отражает «оно дает» присвоения в процессе, который Хайдеггер называет «обрамлением» [enframing]. В манере, позднее более конкретно разработанной Фуко (Foucault, 1970), каждая историческая эпоха основывается на наборе молчаливых допущений, скрывающихся в их более внешних культурных выражениях. Так, Хайдеггер прослеживает фундаментальный сдвиг в ощущаемом смысле истины Хайдеггер, буддизм махаяны 363 от «несокрытости» у древних греков ко все большей утрате этой настроенности на «оно дает» в нашей последующей метафизике реальности и рассудка, где истина становится «соответствием» или «правильностью», и, наконец, «товаром». Наша технологическая эра предлагает свою собственную уникальную версию Бытия в самом ощущении жути, которое возникает, когда мы взираем на свои исторически уникальные попытки подчинять и контролировать как самих себя, так и наш мир (Heidegger, 1962). Буддисту не пришло бы в голову искать в истории ключ к природе присутствия-открытости. Ее осознание возникает только когда человек отстраняется от всех вариантов повседневной реальности (самсары), чтобы постигать природу нашего непосредственного опыта посредством медитативной практики. В некоторые исторические эпохи это делать легче, чем в другие, но в остальном то, что называют историей, не представляет особого интереса. В буддизме махаяны время понимается в двух формах: как течение личной жизни, которому придавал столь большое значение и Хайдеггер в своем раннем анализе Dasein, и как гигантские эпохи, именуемые кальпами. Хотя в каждом таком периоде космического творения и уничтожения есть свой Будда и свои проявления буддийских учений, для отдельных людей во все века важна только гармония с присутствием-открытостью как источником, из которого проистекает весь опыт. — 254 —
|