|
В этом менее преобладающем феноменологическом направлении в истории психологии существует удивительная раздробленность. Например, не было почти никакого междисциплинарного диалога между классическим интроспекционизмом Вильгельма Вундта и Е. Б. Тиченера (1912), более поздним микрогенетическим интроспекционизмом Феликса Крюгера (Krueger, 1928), Пауля Шильдера (Schilder, 1942) и Хайнса Вернера (Werner, 1961), ран- 2 О природе сознания 34 Сознание в контексте ними прикладными феноменологиями непосредственного сознания Уильяма Джемса (1890) и Анри Бергсона (1889), формальными феноменологиями Эдмунда Гуссерля (1907) и Альфреда Шютца (Schutz, 1961), экзистенциальными феноменологиями Мартина Хайдеггера (1927), Жан-Поля Сартра (1939) и Мориса Мерло-Пон-ти (1964), или прикладными феноменологиями, возникшими из гештальт-психологии и достигшими кульминации в топологии жизненного пространства Курта Левина (1936). Сходным образом, ничто из вышеперечисленного обычно не соотносилось с психоло-гиями нарциссизма Зигмунда Фрейда (1914), Карла Юнга (1921) и Хайнца Кохута (1977) или с психологией образного или метафорического самосоотнесения Джеймса Хиллмана (Hillman, 1978), или с наблюдениями клинической неврологии (Лурия, 1973), или с описательными феноменологиями генеза шизофрении (Chapman, 1966; Bowers, 1947), не говоря уже о развитии исследований и феноменологического изучения измененных состояний сознания (Tart, 1965) и трансперсональной психологии медитации (Goleman, 1972). Однако, как мы увидим, все эти направления, судя по всему, описывают перекрывающиеся явления и процессы. Эмпирическая психология сознания, развитая достаточно полно, чтобы вступить в диалог с более доминирующей и функционалистекой «когнитивной наукой», будет возможна только при объединении этих направлений субъективистской традиции психологии в той же степени, какую мы сейчас наблюдаем в более непрерывной истории когнитивной традиции (Gardner, 1985). Направления дальнейших исследований Преобразования сознания как первичные данные для когнитивной теории Я уже упомянул о возвращении сознания в современную когнитивную науку в качестве причинной когнитивной системы, включающей в себя синтез, управление и волю, в работах Баарса, Марселя, Шактера и других. Однако мы увидим, что сознание, которое таким образом получает главенствующую роль в реальном функционировании, остается столь же странно бессодержательным, как «неосязаемое осознание» в экспериментах по интроспекции, проводившихся Кюльпе в Вюрцбургском университете. — 22 —
|