|
Реакцией на этот конфликт, внутренне присущий самой идее социальных* наук, чаще всего были попытки полного поглощения одного из этих подходов другим. Поэтому есть такие психологи — претендующие на принадлежность к естественным наукам — которые утверждают, что все вопросы, относящиеся к опыту, в конечном итоге, войдут в будущую нейрофизиологию и экспериментальный функционализм. Такой редукционизм или элиминизм * вызывает более слабый отклик, со стороны своей прямой противоположности — столь же крайнего спиритуализма, который хотел На Западе, особенно в США, значение термина «социальные науки» несколько отличается от принятого у нас понятия «общественные науки»; в частности, оно предполагает наличие строгой научной методологии. Кроме того, автор использует два понятия «гуманитарных наук» — human sciences и humanities — также подразумевая под первым из них науки, обладающие строгой методологией. В данном переводе по отношению к первому понятию используется термин «науки о человеке», хотя это не вполне правомерно, поскольку некоторые естественные науки тоже можно отнести к категории наук о человеке. — Прим. пер. Элиминизм — в данном контексте, движение за исключение из языка науки понятий, не находящих естественнонаучного объяснения. — Прим. пер. 32 Сознание в контексте бы объяснять нейрофизиологию в качестве эпифеномена сознания. Эта позиция получила полное развитие в идеалистической метафизике (восточной и западной), но научная психология не может совершенно вычеркнуть ее из своей истории из-за точки зрения своего «отца» Фехнера, что не только растения, но и сама материя обладает сознанием. Вдобавок к этому, существует мнение, самым ярким представителем которого, вероятно, следует считать Мишеля Фуко (1970), что множественное наложение тем и методов, характеризующее науки о человеке, представляет собой лишь временное историческое сочетание, которое, в конечном итоге, распадется на свои составляющие — поскольку некоторые психологи отойдут к более подходящим им областям истории и философии, а другие — к биологическим наукам. И все же, в основателях психологии — Фехне-ре, Уильяме Джемсе и Зигмунде Фрейде — больше всего поражает творческая напряженность их работы, проистекающая именно от намеренного взаимодействия языков и методов субъективности и объективности. Вполне возможно, что само это сочетание служит источником подлинно синтетического своеобразия социальных наук, допускающего множественные и непостоянные объединения между естественными и гуманитарными науками, которые также отражают нашу противоречивую и раздвоенную природу. — 20 —
|