|
Недавние исследования участия обоих полушарий в текущем БДГ-сновидении, а также влияния повреждений мозга на сновидение и/или вспоминание снов, подтверждают явный плюрализм в образах сновидения. Первоначальные сообщения о явной утрате сновидений при афазии (Epstein & Simmons, 1983; Foulkes, 1985) могли бы показаться хорошо согласующимися с данными Фарах (Farah, 1985) о том, что сообщения о прекращении сновидений, наряду с утратой способности к сознательному порождению образов при бодрствовании, иногда бывают связаны с повреждением лево-полушарного центра порождения образов. Это бы соответствовало предложенной Пылишиным модели зависимости образов сновидения от пропозиционной способности левого полушария. В то же время и Гешвинд (1981), и Критчли (Critchley, 1953) отметили, что галлюцинаторные аномалии пространственного восприятия, больше всего похожие на крайние формы причудливости сновидений, связаны с повреждениями теменной и височной областей правого полушария. Этот вопрос в значительной мере разъяснила другая группа исследователей (Schanfald, Pearlman, and Greenberg, 1987), показав, что долговременная работа с пациентами, имевшими повреждения в левом или правом полушарии мозга и жаловавшимися на утрату сновидений, приводила к частичному возврату способности вспоминать сновидения у большинства пациентов; однако этого никогда не происходило при повреждении обоих полушарий. Было бы разумнее всего постулировать правополушарную форму холистической, спонтанной образности и левополушарную образность, в большей степени основывающуюся на воле, анализе Множественность образов 273 и пропозиционном управлении. Повреждение в левом полушарии приводило бы к утрате повествовательно связанных видов образности, которые изучал Фоулкс, либо к потере способности по желанию вспоминать действительный опыт, имевший место в сновидении, либо к тому и другому вместе. Данные ЭЭГ-исследований, показывающие повышение межполушарной согласованности в БДГ-состоянии по контрасту с бодрствованием, говорят в поддержку этой более плюралистической модели сознания сновидения (Arraitage, Hoffman, and Moffit, 1992). У испытуемых, демонстрирующих большую степень межполушарного согласования при выполнении когнитивных задач в состоянии бодрствования, действительно наблюдаются большее количество движений глаз в БДГ-сне и лучшая способность вспоминать сновидения (Lavie & Tzischinky, 1985; Bertini & Violani, 1984). На основании когнитивных, феноменологических и нейрофизиологических данных представляется, что формы образности, связанные с опытом сновидений, должны быть по меньшей мере столь же широкими, как в бодрствующем символическом сознании — возможно, со смещением в чрезвычайно причудливых сновидениях в сторону более автономных, холистических форм. Эти последние проявляются как таковые только в более презентативных состояниях бодрствующего сознания. Однако в когнитивных исследованиях образов свидетельствам, полученным при изучении сновидений, по большей части не уделялось внимания. Подавляющее большинство лабораторных когнитивных исследований образности в состоянии бодрствования ограничивались конкретно-изобразительными и произвольно порождаемыми образами. Конечно, произвольная манипуляция — это великая сила экспериментального метода в психологии, хотя также и потенциальное свидетельство отсутствия у него экологической обоснованности. Поэтому неудивительно, что исследуемая разновидность образов всегда была специфической, контролируемой и чувствительной к требованиям задачи. В то же время кажется вполне очевидной неизбежная предубежденность в нашем понимании образов и, следовательно, презентативного аспекта сознания в целом. В нем по большей части игнорируются описательные свидетельства, которые могли бы продемонстрировать более абстрактные и геометрические формы спонтанных образов, имеющие фундаментальное значение для творчества в науке и — 190 —
|