Зов бездны

Но наиболее известную популярность в широких массах Лири принесла та сторона его деятельности в шестидесятые годы, когда он был одним из самых ярких пропагандистов LSD-культуры, став культовой фигурой своего времени.

Работу Хаксли "Врата восприятия" а также некоторые произведения Германа Гессе он трактует как пособия, помогающие ему идти по психоделическому пути к бессознательному. С той же самой целью Лири переводит и комментирует тибетскую "Книгу мертвых", где находит поразительные совпадения с собственными психоделическими переживаниями.

Надо сказать, что к исследованию возможностей синтеза «наркотики – сознание человека» Лири привел долгий и

очень не простой путь поиска истины. После войны Лири, уже защитивший докторскую диссертацию в области медицины, занял пост директора госпиталя при фонде Кайзера в Окленде, Калифорния, и преподавал в Калифорнийской медицинской школе в Сан-Франциско. В 1955 году, после десяти лет исследований, ему стало окончательно ясно, что традиционные методы психотерапии работают крайне слабо: треть пациентов чувствуют улучшение состояния, треть – ухудшение, а еще треть вообще не замечают перемен. Весь клинический и научный опыт приводит Тимоти Лири к полному разочарованию в возможностях академической медицины. Он бросает работу в госпитале и медицинской школе и уезжает семьей в Испанию, где живет на деньги исследовательского гранта. Этот период своей жизни ученый называет временем глубочайшего внутреннего кризиса. Вернувшись в 1958 году в США, он устроился на работу в Гарвардский университет, а спустя два года совершил первое путешествие в мир психоактивных веществ.

Психоделический этап биографии Тимоти Лири начался в возрасте 39 лет в августе 1960 года. В один из прекрасных солнечных дней на арендованной ученым летней вилле в мексиканском городке Куэрнавака он употребил пригоршню странного вида грибов, купленных у местной то ли колдуньи, то ли шаманки. Это было не что иное, как легендарные «священные грибы» мексиканских ацтеков называемые ими «теонанакатль» – «плоть Бога». Спустя небольшое время он, по его собственным словам, «несся на гребне чувственной Ниагары в водовороте трансцендентальных видений и галлюцинаций». Впоследствии профессор назовет это «самым глубоким религиозным переживанием в своей жизни». Это первое причастие не только полностью изменило жизнь психотерапевта, но и внесло огромные изменения в навигационные карты человеческой психики и сознания. Как и положено, в пространстве мифа, за Откровением последовало Обращение, а ученый и исследователь таинственным образом превратился в праотца и первосвященника революционного движения, порожденного не идеей, а веществом, которое было названо «духовным эквивалентом водородной бомбы».