Неоконченная автобиография

Вернувшись к себе в офис, я позвонила Алисе Ортиз и попросила её приехать в Нью-Йорк и устроить приём в честь великого князя в отеле "Амбассадор". Она решительно отказалась. Я столь же решительно склонила её к согласию. Она приехала и устроила приём. Посреди ланча г-н Румянов повернулся ко мне и спросил: "Кто вы, г-жа Бэйли? Мы не смогли ничего разузнать о Вас". Я заверила его, что меня это не удивляет, потому что я никто — простая американская гражданка английского происхождения. Он покачал головой, по-видимому, совсем сбитый с толку, и сообщил, что великий князь будет рад сделать всё, что я захочу.

Это было началом подлинной дружбы, которая длилась до смерти великого князя и после неё. Он постоянно приглашал нас с Фостером в гости в Вальми на несколько дней. Мы подолгу вели интереснейшие беседы. Одно из обстоятельств, которое, по моему мнению, мы оба глубоко осознали в этой дружбе, заключалось в том, что внутренне все мы схожи и что, будь мы королевской крови или самого низкого социального положения, у нас одни и те же симпатии и антипатии, одни и те же боли и страдания, одни и те же источники счастья и одно и то же побуждение духовно двигаться вперёд. Великий князь был убеждённым спиритуалистом, и мы увлекательно проводили время, устраивая небольшие сеансы в огромной гостиной Алисы.

Однажды г-н Румянов позвонил моему мужу и спросил, свободны ли мы с ним сегодня вечером, и если да, то не согласимся ли сопровождать великого князя в два места, где ему предстоит выступить. Мы были рады сделать это и поехали с ним, а после беседы ограждали его от охотников за автографами. На обратном пути в отель великий князь вдруг повернулся ко мне и спросил: "Г-жа Бэйли, если я скажу Вам, что тоже знаю Тибетца, будет ли это что-нибудь значить для Вас?" "Да, сэр, — сказала я, — это значило бы очень многое". "Что ж, — ответил великий князь, — в таком случае вы понимаете этот треугольник: Вы, Фостер и я". По-моему, это была наша последняя встреча. Вскоре он уехал на юг Франции, а мы поехали в Англию.

Пару лет спустя, однажды около 6.30 утра я сидела в постели и читала, как вдруг к моему изумлению, вошёл великий князь, одетый в темно-синюю пижаму, которую часто носил. Он взглянул на меня, улыбнулся, помахал рукой и исчез. Я пошла к Фостеру и сказала, что великий князь умер. Так и оказалось. На следующий день в газетах я увидела некролог. Покидая Америку, он подарил мне свою фотографию, конечно, с автографом, а примерно год спустя она исчезла. Она бесследно пропала, и поскольку его больше не было в живых, я очень сожалела о пропаже и была уверена, что её стащил какой-нибудь охотник за автографами. Несколько лет спустя, когда я шла вниз по 43-й улице в Нью-Йорке, я внезапно увидела великого князя, шедшего мне навстречу. Он улыбнулся и прошёл мимо, а когда я поднялась к себе в офис, то увидела на столе утерянную фотографию. Очевидно, между великим князем, Фостером Бэйли и мною была тесная связь на духовном уровне. В каком-нибудь следующем воплощении мы узнаем причину встречи, установившейся дружбы и понимания в этой жизни.